У меня был опыт общения с женщинами. Отец работал главным инженером на одном из крупных предприятий города, деньги у меня водились. Чтобы «познать жизнь», мы с приятелями частенько засиживались в ресторанах, играли на ипподроме, пускаясь порой во все тяжкие. Естественно, без женщин не обходилось. Но серьезных увлечений у меня до сих пор не было. Хотя уверен – я многим подпортил впечатление от того чувства, которое называется первой любовью: старался не встречаться с одной и той же девушкой дольше месяца, а чаще всего – и одной недели. Мне хотелось всего, много и сразу. Ощущение устоявшихся отношений наводило на меня тоску. Ни разу я не почувствовал раскаяния.
Правда, один случай заставил меня немного остепениться…
Я и двое моих друзей сидели в ресторане «Лесной» и подыскивали достойные объекты для продолжения вечера «на хате» у Мишки. Это был парень из обеспеченной семьи, жил в четырехкомнатной квартире в центре города и часто оставался один, пока родители инспектировали «загнивающий» капитализм западных стран. Приятели уже выбрали себе по девчонке и ждали, когда ВИА (вокально-инструментальный ансамбль – так это тогда называлось) настроит свои гитары, чтобы пригласить девочек на танец, а позже – домой. Я же, как всегда, выискивал для себя «нечто».
Меня не привлекали откровенно красивые телки «модельной внешности», как сказали бы сейчас. Волоокие длинноногие блондинки никогда мне не нравились – это все равно, считал я, что переспать с резиновой куклой. Хотя с такими было намного проще договориться. Объекты же моего внимания, как правило, по ресторанам не ходили (хотя это и стоило копейки по тем меркам).
– Ну ты как? – нетерпеливо спрашивали меня приятели.
Я отмахивался и озирался по сторонам. А когда уже совсем потерял надежду и обратил свой взор на перезревшую матрону за соседним столиком, в зал вошли три девушки.
– Все о’кей! – доложил я друзьям тоном рыбака, у которого «клюнуло».
На одной из девушек было черное платье. Это поразило меня. Летом, когда все ходят в светлом, она вырядилась как ворона, и этим очень выделялась среди остальных. Кроме того, у нее были волосы удивительного медного оттенка – пушистые, с «искринкой». Словом, очень красивые волосы.
Я подозвал официанта и велел отнести девчонкам бутылку шампанского. Я любил погусарить, а особенно – понаблюдать за впечатлением, которое производят подобные поступки, ведь наши женщины тогда еще не были приучены не то что к «бесплатному сыру», но и к вещам более элементарным. Вот и эти – тут же склонили головы и принялись возбужденно перешептываться, стреляя взглядами по залу. Вначале даже хотели вернуть бутылку. Официант что-то долго объяснял им, а потом (вот сволочь!) кивнул на наш стол. Все три, как по команде, посмотрели в нашу сторону, потом так же резко отвернулись, делая вид, что им на нас наплевать. Я пытался угадать, о чем они могут сейчас говорить. Во-первых, решают, кому прислан подарок (судя по тому, как вспыхнуло лицо рыжеволосой, обе подружки убеждали, что именно ей). Во-вторых, мучаются вопросом: что делать дальше? В-третьих, обсуждают нас и теряются в догадках, кто из троих сделал такой королевский жест. Начались танцы, и я развеял их сомнения: подошел и пригласил рыжую.
А потом мы все вместе сидели за одним столом до закрытия ресторана. Мы щедро оплачивали девичьи капризы – шоколадку, салат из крабов, бутылку «Медвежьей крови». То, что вечер закончится на квартире у Мишки, ни у кого не вызывало сомнения. Девушку в черном звали Сашей. Но это имя ей катастрофически не подходило, еще глупее звучало «Шурочка». Платье на ней при ближайшем рассмотрении оказалось дешевеньким, туфли – детскими. Она только что окончила школу, ее подруги работали на швейном комбинате. Фабричные дамочки оказались бойчее и сговорчивее, «моя» старалась от них не отставать. И как только мы оказались в Мишкиной квартире, она не раздумывая улеглась со мной в постель. Когда позже я спросил – почему, Саша удивленно вскинула брови: «Ну ты же угощал нас!» Ха! Как порядочная девушка, она поспешила расплатиться!