В руках у женщины появился какой-то предмет, напоминавший пульт от телевизора.
– Вот только не заставляйте меня применить его!
– Что это?
Вместо ответа женщина нажала на кнопку, и меня по ноге шарахнул электрический разряд. Было очень горячо, и мне показалось, что вот-вот обуглится кожа. Сердце сжалось в комок, словно во время приступа. Колени подломились, и я рухнула на пол.
– Не доводите до греха, – сказала женщина, снимая палец с кнопки. – Я все же не такая сволочь, как они. Не хотелось бы делать вам больно.
«Нет, ты такая же уродина, как и самый гнусный из этих пидаров!»
– Просто делайте то, что вам говорят, и не мешайте мне. – Она приблизилась и начала разглядывать меня. – Если не станете кочевряжиться, все будет хорошо. Чем красивее вы станете, тем больше шансов найти себе хорошего хозяина.
– Хорошего хозяина?
– Именно. Такого, который будет осыпать вас золотом, возить по самым дорогим местам… в общем, будет выполнять любое ваше желание.
– А я взамен должна раздвигать ноги.
– Ну, как по мне, так бывают варианты и похуже, – пожала плечами женщина.
– А… так вы никогда не были в рабстве.
– Как же, была… Я и сейчас… Но он просто замечательный мужчина. Скажу вам откровенно, я его действительно люблю.
В ее глазах я не увидела ни стыда, ни страдания. А ведь только что она показалась мне нормальной. Но нет, психопатка, как есть. Да кто же сможет полюбить своего хозяина? Кто сможет простить того, кто сделал тебя рабыней? Да будь ты в своем уме, тебе никогда и в голову не придет выражать благодарность своему мучителю.
Глава четвертая
Перл
В тот вечер продавалось десять женщин.
Зал был уставлен столиками, на каждом из которых мерцало пламя свечей. За столами сидели мужчины в масках, дабы скрыть свои лица от соседей. Впрочем, в помещении было так темно, что соблюдать инкогнито особо не требовалось.
Между столами сновали официантки, увитые вместо одежды черными ремнями. Мужчины совали им за резинку стрингов купюры и провожали легкими шлепками по задницам.
Да какого же хера я тут делаю?
Выставленные на продажу выглядели просто потрясающе, словно модели или телезвезды. Почти у всех тряслись поджилки; девушки ломали пальцы и вообще выглядели очень испуганными. Только одна смотрела прямо и гордо, будто всю жизнь готовилась к этому аукциону.
Хреновая, в общем, была атмосфера.
Меня обрядили в короткое платье цвета розового шампанского. Вырез кололся, а талия оказалась слишком узка. На шею мне повесили жемчужное ожерелье, а волосы завили в причудливые кудряшки. Последний раз я так одевалась на выпускном вечере в институте.
Тем временем торговля продолжалась. Девушек становилось все меньше. Причем за каждую платили от миллиона и больше.
Миллион за тело.
Безумие.
Неужели рабы стоят так дорого?
Неужели у кого-нибудь найдется такая сумма за меня? И он выложит миллион за мою жизнь?
Как же все это гнусно!
Когда подошла моя очередь, я вышла на сцену и приготовилась встретить свою судьбу. Аукционер перечислил мои достоинства. Интересно, что он запоет, если ошибется?
Я вовсе не покорная. Я буду драться до последнего, пока не выйду на свободу или погибну. Не собираюсь я удовлетворять чьи-то сексуальные пристрастия! И ему с каждым днем придется все труднее и труднее справляться со мной. Я буду самой худшей рабыней из тех, что рождались на свет! И ему придется спать вполглаза, чтобы остаться в живых!
– Вздорная, жестокосердная, неуживчивая… – аукционист продолжал перечень моих недостатков. – Воинственна до крайности.
В зале раздались одобрительный гул и приветственный свист.
Да что это значит? Хорошее? Плохое?
А если никто не согласится купить меня, может быть, меня отпустят на все четыре стороны? Или просто убьют?
– Двое половых партнеров, – читал по списку аукционист. – Инженер по образованию. Сексуальный опыт невелик.
Да, я не девственница. Но кое-какой опыт у меня тоже есть. Впрочем, стоило ли тут спорить?
– Объявляйте вашу цену! – произнес наконец аукционист, сходя с подиума.
Ставки медленно поползли вверх. Один, уже успевший купить девушку, тоже принял участие в соревновании, отчего мне стало совсем омерзительно. Ему чего, одной рабыни мало?
Сумма приблизилась к миллиону.
Срань господня!
Ценник все рос и рос. Возбуждение в зале нарастало. Видно, кто-то собирался разориться на моих страданиях. Цена превысила сумму, необходимую человеку для жизни, а мне, видимо, придется выплачивать этот долг до самой смерти.
Наконец я не вытерпела:
– Гребанные извращенцы!