Маленькая Вика обернулась и с удивлением смотрела сквозь Вику взрослую на постепенное исчезновение мерцающего шара.
"Значит, она меня не видит. Уже легче, не придётся объяснять своё здесь появление".
Вика обессилено прислонилась абсолютно мокрой спиной к стене дома и сквозь тонкую блузку почувствовала её спасительную прохладу.
А с огорода, разбросав вёдра и перескакивая через грядки с кустами картошки, уже неслась бабушка. Она издалека увидела это странное перемещение шаровой молнии вокруг внучки и теперь спешила проверить, всё ли в порядке с ребёнком. Было видно, что бабушка очень напугана. Подбежав к Вике и упав на колени, она схватила девочку в охапку и прижала к себе.
Взрослая Вика смотрела, как она ощупывает и осматривает её маленькую и улыбалась – бабушка была ещё совсем молодой.
Никем не замеченная, женщина отлепилась от стены, прошла сквозь сени избы на другую сторону дома и уселась на лавочку в палисаднике, окруженную разноцветными флоксами и золотыми шарами. Ей нужно было подумать. Получалось, что она попала сюда для того, чтобы спасти саму себя.
"Вот тебе, пожалуйста, и ответ, как происходят чудеса. Прямо поговорка о спасении утопающих в действии", – с небольшой досадой подумала Вика. – "Теперь нужно как-то вернуться домой, в своё время. И помочь мне в этом сможет только один человек на свете".
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Виктория поднялась и, как была босиком, отправилась на другой конец посёлка.Вокруг уже давно стемнело от нависших свинцовых грозовых туч. Вовсю грохотал гром и большие, но пока ещё редкие, капли дождя звонко шлёпали по гигантским листьям придорожного лопуха.
Пройдя весь посёлок и миновав деревенский погост, Виктория подошла к резному забору, над которым свешивались тяжёлые, сплошь покрытые тёмно-красными ягодами, вишнёвые ветви. Посреди этого плодового великолепия возвышался дом с голубыми стенами, белыми, мастерски сработанными, ажурными ставнями и ультрамариновой крышей. В этот дом сельские жители либо заходили с надеждой, либо, широко крестясь, обходили стороной.
Женщина нащупала пальцами потайной рычаг задвижки, открыла калитку и уверенно вошла на застеклённую веранду дома. За ней в дверь тут же пролезли две пёстрые курочки в пушистых штанишках и, недовольно поквохтывая, стряхивали с себя дождевую воду. Вика огляделась. Как всегда, веранда была полна сушившимися вениками лекарственных трав. Запах полыни смешивался с запахом пижмы, чистотела и череды.
"Вот ещё совсем свежие связки зверобоя продырявленного. Видимо, сегодня утром собирали. А этот сорт растёт только в одном месте-на опушке смешанного леса", – подумала Вика и засунула нос в жёлтые цветы.
– А ты не меняешься, Виктория, вот куриц мне опять на веранду запустила.
Вика резко обернулась на такой знакомый и любимый голос.
Тётка Марьяна скинула прозрачный капюшон дождевика и озорно тряхнула светло-русыми мелко вьющимися кудрями. Неизменные золотые серьги с крупными рубинами качнулись в такт движения головы и брызнули алыми искрами.
Она раскинула руки для объятий.
– Ты меня видишь, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Вика и крепко обняла родственницу по материнской линии.
– Ну, конечно, ты же знаешь о моих, как там у вас в городе говорят, паранормальных способностях.
Да уж Вика отлично знала о тёткиных способностях, свидетельницей которых неоднократно становилась, когда к той обращались за помощью страждущие односельчане.
Тётка не только по внешним признакам могла определить любую хворь, но и лечила собственноручно собранными лекарственных травами, из которых готовила целебные настойки и мази. Вику тоже часто привлекали к сбору трав, поэтому она немного знала, какие растения и в какой период нужно собирать, а также тайные места, в которых они произрастали. Поэтому сразу определила место, где был срезан зверобой.
Но тётушка была не только знахаркой, а обладала ещё другим даром, которого и опасались некоторые, слишком набожные селяне. Она могла предвидеть события и часто заранее предупреждала о грядущей напасти соседей. За это слыла ещё и местной ведьмой.
– Пойдём ужинать, с утра ведь ничего не ела. Я твой любимый чай заварила, – сказала тётка, когда они наконец смогли разорвать объятия.
– Со смородиновым листом? – обрадовалась Вика.
– Точно, угадала, – рассмеялась тётушка.
Она поставила кружки и медный самовар на белый обеденный стол, предварительно согнав двух обнаглевших от безнаказанности кур. Пеструшки перебрались на скамейку и оттуда косили глазами на большой эмалированный поднос, на котором лежали куски пирога с вишней, которым они не успели поживиться, но надежды не теряли.