– Да он просто в хлам пьяный, – протянул Джимми. – Ну что ж, Малыш, пора приниматься за дело.
Малыш без всякого энтузиазма кивнул. Приятели бросились за блондином. Свернув за угол, они оказались на широком проспекте. Ветер здесь дул куда как сильнее. Алкаш как сквозь землю провалился.
– Упустили, – вздохнул Малыш, выбивая зубами дробь. Ему очень хотелось домой.
– Спрятался в какой-нибудь из парадных, – уверенно промолвил Джимми. – Давай, Малыш, погнали, пора развести костерок.
Из машины, в которой сидел Дженеро, открывался мрачный, унылый вид. Протяжно и жутко, словно на кладбище, завывал ветер. Его порывы взметали маленькие снежные смерчи, принимавшиеся плясать на опустевшей улице. Хлопали вывески. Ни единой живой души. Вся улица от края до края была засыпана снегом, а свет в окнах напоминал отблески костров в пещерах, где жили наши первобытные предки. Вдруг Ричард в проталину на покрытом изморозью лобовом стекле увидел кое-что необычное.
– Это еще что такое? – спросил он.
– Ты о чем? – не понял Филипс.
– Да вон, впереди. Видишь, двое парней.
– Вижу, и что?
– Они дергают подряд все двери подъездов, – ответил Дженеро. – А ну-ка, притормози.
– Зачем?
– Тормози, я сказал. Паркуйся и глуши двигатель.
Он слышал звуки голосов на улице. Голоса приближались. Он лежал на полу в подъезде, из раны в плече текла кровь. Он знал, что надо встать и подняться по ступенькам наверх, до самой крыши, а потом с нее перебраться на другую. Так он и уйдет: с крыши на крышу, с крыши на крышу. Если понадобится, будет бежать всю ночь до утра. Ну а пока надо отдохнуть, просто чуть-чуть отдохнуть, отдохнуть, пока они не откроют дверь и обнаружат его. Как же они на него так быстро вышли? Неужели весь этот сраный город нашпигован полицией?
Он слишком многого не понимал.
Голоса зазвучали совсем близко, а затем он увидел, как дверная ручка пришла в движение.
– А ну стоять! – рявкнул Дженеро.
Два парня резко обернулись.
– Легавые! – заорал Малыш и, отбросив в сторону жестянку с бензином, бросился бежать.
Дженеро пальнул в воздух и только после этого запоздало выкрикнул:
– Полиция! Стой или буду стрелять!
После этого он дал еще один предупредительный выстрел в воздух. Из полицейской машины принялся выбираться Филипс, на ходу расстегивая кобуру. Дженеро выстрелил вновь и с удивлением увидел, как беглец рухнул в снег. «Попал!» – молнией вспыхнула мысль в голове. Резко повернувшись, Ричард увидел, как второй парень убегает со всех ног в противоположном направлении. «Ни хрена себе, да я тут, похоже, грабителей накрыл!» – подумал патрульный.
– Стоять! – завопил он. – Стой!
Он выстрелил в воздух, и в этот же момент паренек свернул за угол. Ричард бросился вслед за ним.
Он гнал Джимми три квартала – то поскальзываясь, то утопая по колено в сугробах, не обращая внимания на дующий в лицо ветер. Наконец Дженеро настиг паренька в глухом конце переулка в тот самый момент, когда он уже принялся взбираться вверх по забору.
– Не торопись, дружок, – задыхаясь, выдавил из себя Ричард, – а то получишь пулю прямо в зад.
Джимми замер. Видимо, он раздумывал – стоит рискнуть и перекинуть ноги через забор или же лучше слезть, – а то вдруг эта сволочь с пушкой действительно начнет шмалять?
Тяжело вздохнув, он спрыгнул с забора, приземлившись у ног патрульного.
– А в чем, собственно, дело, господин полицейский? – спросил Джимми.
– А дело, собственно, в том, что ты крупно попал, – ответил Дженеро. – Давай-ка руки вверх.
В переулке появился Филипс. Он тяжело дышал. С недовольным видом озлобившегося на жизнь человека он подошел к Дженеро, оттер его в сторону, швырнул Джимми лицом к забору, после чего принялся его обыскивать. Дженеро все же хватило ума позаботиться о том, чтобы на арестованного надели его, Ричарда, наручники, хотя на мгновение показалось, что Филипс будет против этого возражать.
К тому моменту, как они отвели задержанного в машину, подошли к подстреленному пареньку, убедились, что он жив, но едва дышит, к тому моменту, когда они разобрались, в какой именно подъезд собирались войти приятели, к тому моменту, когда они открыли дверь и зашли внутрь, осветив парадную фонариками, там уже никого не было – лишь лужа крови темнела на полу.
Кровавый след вел на лестницу.
Они пошли по этому следу, поднявшись на самый верхний этаж. Там полицейские обнаружили дверь на крышу. Кровавые следы и отпечатки ботинок тянулись по всей крыше к самому ее краю. Там они обрывались и начинались вновь на крыше соседнего здания, уходя вдаль, в бесконечность, куда-то на самый край мира.