– Вольно, джентльмены, – сказал он, доставая из кармана кителя портсигар. – Разрешаю курить. – И, расположившись на устроенном денщиком импровизированном сиденье, подозвал к себе вольноопределяющегося Томсена. – Мистер Томсен, вы твердо уверены, что допрашиваемый нами крестьянин говорил на англосаксонском?
– Уверен, господин полковник, сэр. Скажу даже больше – по некоторым используемым словам я бы отнес его речь к уэссекскому диалекту. Может быть, я и ошибаюсь, но, как утверждает профессор Толкиен…
– Неважно, мистер Томсен, – прервал разошедшегося студента полковник. – Лучше скажите мне, какова вероятность того, что мы встретим в европейских странах или в Америке оборванца, говорящего на древнеанглийском?
– Ничтожна, господин полковник, сэр. Именно поэтому у меня…
– Подождите, вольноопределяющийся. Напоминаю, джентльмены, что вы все присутствовали на допросе местного крестьянина. Полученные от него сведения вам также известны. У кого какие мнения, где мы находимся и что делать дальше?
– Господин полковник, сэр, джентльмены, – лейтенант Адамс не выдержал первым. – Неужели вам не видно, что старый пень соврал? Какой Лондон, какая Англия? Вы видите где-нибудь нормальную шоссейную или железную дорогу, или просто телеграфную линию? Где обычные для деревенского пейзажа фермы или деревни? Посмотрите – вокруг не нормальный английский лес, а какие-то чащобы. Таких в Англии не найти! Неужели не ясно, что мы просто попали в какой-то оазис на все том же проклятом полуострове и надо обязательно возвращаться назад?
– Даже если мистер Томсен не прав, все равно, боюсь, возвратиться нам не удастся, – заметил капитан Кубитт, оглядываясь, не слышит ли его кто-нибудь из солдат, – поскольку для этого, как мне кажется, нам понадобится машина мистера Уэллса.
– К моему сожалению, вы, капитан, правы. – Отвлекшийся на наблюдение за разделывавшими тушку свиньи солдатами, капитан Бек повернулся к Кубитту и нервно пригладил усы. – Рядовой Финч после исчезновения тумана пытался войти в терновник, – Бек еще раз пригладил усы и бросил взгляд в сторону молча кивнувшего Бошампа, – и обнаружил, что на расстоянии около пары футов просека исчезла и сменилась нетронутым кустарником. Так что обратной дороги у нас нет.
– В таком случае… – начал Адамс, но лейтенант Бек перебил его:
– Джентльмены, но если обратной дороги нет, то остается только отправиться к этому Лондону или как его… Люнденбургу. И выяснить, я полагаю, окончательно, как обстоят дела на самом деле. – Большинство присутствующих встретило предложение Генри одобрительно.
– Что же, джентльмены, я рад, что вы пришли к тому же выводу, что и я. Поэтому сейчас принимаем пищу, – полковник демонстративно принюхался, – тем более что, судя по доносящимся ароматам, мясо уже готово, и через час после обеда выдвигаемся…
– Господин полковник! Извините, сэр, что перебиваю. Но куда, сэр? – лейтенант Адамс, похоже, опять собирался начать обсуждение.
– Как куда? На восток, лейтенант, на восток. Именно туда показывал этот, как его… «старый пень» со странным именем Эббе Вонге. – Полковник в предвкушении обеда был настроен добродушно.
Отдыхающие солдаты, пользуясь относительной свободой в отсутствие офицеров, тоже обсуждали странности этого дня.
Солдаты из взвода лейтенанта Берроуза, расположившись на траве и с удивлением разглядывая окружающий пейзаж, внимательно слушали разговор двух капралов, обсуждавших последние новости:
– Слыхал, Томми Финч пытался вернуться назад, но просека исчезла.
– Не, не слыхал. Эт какой Финч? Из отделения Брауна, што ль?
– Он самый.
– Ну, тот соврет – недорого возьмет. Лучше скажи, сколь на твоих карманных?
– Ну, четыре часа, а чо?
– Угу, а по солнцу не больше двух, разрази меня господь!
– Ну, тут уж я не поверю. Эт, и подумай. А ежели Финч прав? Где мы тогда?
– Где, где… откуда мне знать. Вот лейтенант придет и скажет. Наше дело стрелять и помирать, а где и за чо – офицеры скажут. Радуйся лучше, што турков тута пока нету. Да и со зверьем хорошо. Глянь, скоро мяска свежего поедим.
– Свеженького мясца – это хорошо. Только хоцца узнать еще, в какую ерунду мы попали.
– Тс-с, молчи, вишь – лейтенант идет.
Подошедший Берроуз с недоверием посмотрел на внезапно замолчавших солдат, но промолчал. Потом он приказал отправить двоих для получения мяса и приступить к обеду.
Пообедавшие, пусть порции мяса, доставшиеся каждому, были и не слишком велики, и слегка повеселевшие, сэндрингэмцы построились в колонну. Вытянувшаяся вдоль дороги змея пехоты, мягко топоча всеми двумя с лишним сотнями пар ботинок и сапог, отправилась куда-то в неизвестность. В голове колонны, сразу за передовым взводом, шли Бошамп, Томсен, Ворд и Бек.
Взвод Гастингса, уже отличившийся сегодня, опять был назначен передовым. Сам лейтенант шел впереди, командуя головной заставой. Необычные обстоятельства заставляли всех настороженно следить за окружающим. Поэтому и лейтенанты Берроуз и Проктор тоже шли вместе с боковыми заставами, да и в арьергарде, которым командовал капитан Кубитт, вместе с тыловой заставой также шел второй лейтенант Бошамп.
Так, неторопливо передвигаясь и настороженно осматривая каждый встречный холм или заросль кустарника, батальон прошел мили две-три.
– Мистер Томсен, вы тоже, как я понял, полагаете, что мы, подобно герою произведения мистера Уэллса, перенеслись в прошлое? – Капитан Бек, до этого внимательно изучавший сорванную им травинку и даже попробовавший ее на вкус, полуобернулся к вольноопределяющемуся.
– Так точно, господин капитан, сэр, – не задумываясь, ответил Томсен. – Кроме архаичного языка допрашиваемого и обращения к господину полковнику как к англосаксонскому дворянину – тэну, я могу привести еще несколько фактов, свидетельствующих о моей правоте, сэр.
– Это каких же фактов, мистер Томсен? – заинтересованно переспросил прислушивавшийся к диалогу полковник.
– Например, в разговоре со мной рядовой Бартоломью и сержант Уилмор упомянули, что их удивило почти полное отсутствие железных инструментов на наблюдаемой ими ферме. Кстати, вспомните, и лейтенант Гастингс заметил, что серпы, которыми убирали урожай аборигены, были деревянными с режущими вставками. Это как раз характерно для англосаксонской эпохи, сэр.
– Не вижу ничего столь уж поразительного, господа, – произнес Ворд. – Не поразило же вас предположение о том, что мы перенеслись в пространстве? Так отчего мы не могли отправиться в прошлое?
– Потому, сэр, что оно уже произошло, – ответил капитан Бек.
– Но и будущее еще не случилось, господин капитан, сэр, – парировал Томсен. – К тому же напомню вам, что переноситься мгновенно с места на место люди не умеют, сэр.
– Джентльмены, вольноопределяющийся, успокойтесь, – произнес полковник. – Никто из вас не является ученым-физиком, так что давайте умозрительные споры о природе пространства и времени оставим на потом. Нам необходимо как-то довести полученные сведения до солдат. Долго истинное положение вещей скрывать мы не сможем, да и взвод мистера Гастингса пора в дозоре менять. Солнце зайдет максимум часа через три, если мы действительно оказались в Англии в октябре. До этого времени необходимо найти подходящее место для лагеря и решить проблему с питанием. Не знаю, как вы, джентльмены, а солдаты через час наверняка проголодаются. Как вы считаете, мистер Бек?
– Вы правы, сэр. Но выхода я пока не вижу. Придется им потерпеть, пока не найдется какой-нибудь деревни, – капитан покачал головой, – где бы мы могли конфисковать или купить продукты.
– Что же, скоро все равно делать большой привал. Потрудитесь собрать роту на построение, мистер Бек. Постараюсь довести до солдат трудности текущего момента, – натянуто улыбнулся сэр Гораций, опять несколько нервно манипулируя стеком.
– Сэр, извините, но не слишком ли рано? Ведь пока ничего в точности не известно. Не будет ли лучшим выходом – подождать до появления более точных сведений? – Фрэнк Реджинальд Бек всем своим видом показывал скептическое отношение к намерению сэра Горация.