Юки замер на кровати, переваривая в себе все, что только что узнал; он был так встревожен, что перестал чувствовать боль в руках. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – похищение напрямую связано с Акутагавой. Но то, что это совершила Наста, просто не укладывалось в его голове! Она ведь спасла Акутагаву два года назад, зачем ей сейчас вот так поступать? Что на нее нашло?… Тут о себе напомнил переполненный мочевой пузырь, и Юки пришлось отвлечься на оправление естественной нужды.
Как и было обещано, через несколько минут дверь вновь распахнулась, и вошел двухметровый бугай в черной маске на голове, держа в руках поднос с едой. Поставив его на стол, он, не произнеся ни слова, вышел. Юки даже не посмотрел в сторону подноса, хотя желудок у него урчал от голода, а во рту все пересохло. Когда вернулась Наста, то увидела, что еда не тронута, а молодой человек с упрямым выражением на лице сидит с ногами на постели.
- Тебе следует перекусить, - заметила она с укором, взяв с подноса банку с консервированным чаем и упакованную в целлофан булку, и протянув их Юки. – Ты проспал дольше, чем я рассчитывала, поэтому твой организм нуждается в притоке энергии сильнее, чем может показаться. Если ты не будешь есть, то силы быстро пойдут на убыль.
- Я хочу знать, что происходит, - отрезал тот.
- Сейчас я все расскажу. Но я хочу, чтобы ты подкрепился, иначе Акутагава решит, что тебя тут специально морили голодом. Бери же!
Поколебавшись немного, Юки взял еду. Пока он пил чай и жевал булку, она подтащила на середину камеры стул и уселась на него, закинув ногу на ногу. Ее лицо оставалось непроницаемым, но враждебности в женщине не чувствовалось.
- Как долго я у вас? – спросил молодой человек.
- Со станции Мак-Мердо тебя забрали тридцать часов назад. Если хочешь знать, как далеко мы тебя увезли, поделюсь: сейчас ты находишься на китайской территории, в Сянгане.
- Зачем вы это сделали?
- Повторюсь: возникли кое-какие проблемы, которые нужно решить, - Наста достала пачку сигарет, закурила, затем предложила ему, но Юки отрицательно покачал головой. - Впрочем, ты, наверное, догадываешься, что это за проблемы, не так ли?
- Я не понимаю, о чем вы говорите!
Брови Насты поползли вверх, она смерила молодого человека задумчивым взглядом:
- Ладно, скажу прямо. Я имею в виду обвинения в шпионаже, которые были выдвинуты японским правительством против русского консульства в Японии четыре дня назад. И, так как несколько лет назад я уже решала проблемы в Японии, мне приказали заняться и этой проблемой, потому что Япония отказывалась идти на переговоры, несмотря на все дипломатические усилия. Это очень опасная ситуация, ты ведь должен понимать это, Юки.
- Кажется, я слышал что-то в новостях об этом, - недоуменно ответил Юки. – Но я был весь в работе, да и все прочие сотрудники на станции мало интересуются политикой, ведь Антарктида и в прямом и переносном смысле – нейтральная территория. Я ученый, а не политик, почему бы вам, раз есть проблемы, не обратиться куда следует?
- Я и обратилась, - ее губы сложились в совершенно распутную улыбку. – Семья Коеси правит балом в Японии, а ты ведь до сих пор спишь с Акутагавой?
Юки, чувствуя, что краснеет, сжал зубы, всем видом демонстрируя, что не собирается комментировать этот бестактный вопрос.
- Можешь ничего не отвечать, я знаю, что спишь, - продолжила Наста совершенно обыденным тоном. – Доказательством служит то, что на станции тебя охраняли наемники семьи Коеси. Они хорошо тебя сторожили – мне и моим ребятам пришлось попотеть, чтобы выкрасть твое бессознательное тело. Акутагава старался сдувать с тебя пылинки даже на расстоянии…
- Не было на Мак-Мердо никаких наемников, что вы такое несете?!
- Ну да, ты думал, они ходят по станции с бейджами на груди: «Мордоворот от Коеси»?
- Хватит об этом! – оборвал ее Юки раздраженно. Эти интонации и слова вдруг напомнили ему фразу, которую он когда-то давно услышал от Ива: «Акутагава хорошо приглядывает за тем, что ему принадлежит».
- Хорошо, хватит, – его эмоции заставили Насту удивленно рассмеяться. – Меня одно только здесь непонятно: раз ты не знаешь, почему я прибрала тебя к рукам, следовательно, Акутагава тебе не рассказывает о своих делах, не так ли?
- Я никогда не спрашиваю его, - честно ответил он.
- Ясно… - вздохнула Наста, на ее лбу появилась озабоченная морщинка.
- Так чего же вы добились, похитив меня? – спросил Юки спокойным голосом. – Неужели вы думаете, что Акутагава купится на вашу провокацию и попробует уладить ваши проблемы?
Тут Наста разразилась воистину гомерическим хохотом, заставив его оторопеть.
- Бог мой, откуда ты такой взялся! – она вытерла выступившие на глазах слезы. – Какой же старухой я чувствую себя рядом с тобой, малыш! Кажется, до меня начало доходить, почему Акутагава так оберегает тебя!… Неужели ты действительно не понимаешь?
- Не понимаю чего?
- Ну, для начала, того, что именно Акутагава и его отец затеяли этот скандал с «разоблачением русских шпионов». «Наши» проблемы созданы как раз ими. Знаешь, что произошло на самом деле, Юки? Коеси решили, что русские стали слишком сильно вмешиваться во внутригосударственные дела Японии – и, дабы проучить Россию и показать свою власть, они навесили обвинений на русских дипломатов. Предупреждая твой возможный вопрос о том, действительно ли Россия вмешивалась не в свое дело, отвечу: да, это действительно имело место. Но вмешательство это было связано не с японским государством, а лишь с семьей Коеси – наши спецслужбы пытались найти возможность ограничить власть этого клана. Однако Коеси, почуяв опасность, тут же нанесли удар по нам на государственном уровне. Этим самым они показали всему миру свой норов - наглядно продемонстрировали, что не собираются отказываться от власти.
Юки машинально поднес руку ко лбу, чтобы задумчиво потереть его и вздрогнул от боли, прикоснувшись к ожогу.
- Я… я не вижу смысла, - медленно проговорил он, - во всем этом. Ведь семья Коеси всегда была богата и могущественна, а когда Мэриэмон Коеси занимал пост премьер-министра, между нашими странами были заключены дружественные соглашения… Почему вы вдруг решили, что семья Коеси превратилась в ваших врагов?
- У нас есть веские основания считать, что Акутагава Коеси встал на весьма опасный путь, который может привести к узурпации им власти в стране. Он уже сосредоточил в своих руках чрезмерные для одного человека силы и могущество. Еще немного – и он без труда сможет опрокинуть существующее общество на колени. Я имею в виду демократическое общество, Юки.
Молодой человек ничего не произнес, но его лицо внезапно осунулось и стало ясно, что он понял намек.
- Похоже, что в данном случае ты сознаешь, к чему стремится твой любовник. Это хорошо, - резюмировала Наста. – Но, догадываюсь, ты никогда и не думал спрашивать о том, для чего тот занимается политикой, да?
- Какая разница, спрашивал я или нет? Ведь сейчас это не имеет никакого значения! - огрызнулся Юки, повернув голову сторону и уставившись в темную стену; ему больше не хотелось поддерживать беседу. Его все сильнее охватывала злость: нет, почему же, он спрашивал об этом! Юки задал этот вопрос прямо перед тем, как Рю Мэкиен открыл огонь из своей снайперской винтовки… Акутагава тогда сказал, что хочет лучшего для своей страны, и Юки ему безоговорочно поверил. Он верил этому и сейчас, но – в то же время – не мог не видеть, как ореол власти вокруг Акутагавы разрастается и становится все ослепительнее. Поэтому-то он и чувствовал, что в чем-то Наста права!
- Почему «не имеет значения»? - Наста закурила очередную сигарету. - Вообще, слушая тебя, я то и дело поражаюсь тому, насколько низко ты себя ценишь – потому что рассуждаешь так, словно ничего не значишь для Акутагавы. Любой другой человек на твоем месте первым делом стал бы беспокоиться о том, будут ли его выручать из беды и сколько времени это займет, а ты? Ты ведь даже не допустил мысли, что я уже добилась своего, и Акутагава, получив мои требования, согласился выполнить их все до единого. Он готов отдать за тебя, Юки, все, что угодно.