****
Этим же вечером Макс и Том снова встретились, на этот раз в баре.
– Послушай, Том… Но ведь все это как-то… Аморально…, – Макс отпил виски и покосился на собеседника с надеждой, что тот прогонит призрак его совести.
– Я расскажу тебе, что такое “аморально”, мужик. – Том поставил свой стаканчик на барную стойку и целиком повернулся к Максу, смотря тому прямо в глаза. – Аморально всю жизнь быть нищим, жрать одни пельмени и стоять на автобусной остановке в дождь и в слякоть, будучи забрызганным грязью от проезжающих машин, но при этом, мечтая когда-нибудь так же кого-то забрызгать грязью на своем нафантазированном Bentley. Аморально гонять лысого втайне от уродины жены, которая когда-то согласилась на неудачника, так как другим она не нужна. Аморально пускать слюни, смотря на шикарную женщину, зная, что с ней никогда ничего не светит и ненавидеть ее за то, что вместо нее приходится потреблять нечто совсем неебабельное. Аморально трахать тех, кто никогда не присутствует в вечерних фантазиях, когда дергаешь шкурку перед сном. Вот это – аморально. А тот сервис, который предоставляем мы – это всего лишь способ исправить хотя бы часть всей этой аморальности.
****
“Теперь эта сука будет полностью моей!” – Подумал Макс, лежа в своей пастели. Вся нежность, которую он испытывал при воспоминаниях о поцелуях в щеку, куда-то исчезла, уступив место какому-то странному предвкушению плантатора, который вот-вот собирался приобрести на рынке молоденькую рабыню. С этими мыслями он провалился в сон.
5. Итак, начнем. Уровень первый.
На следующий день он ждал Катю прямо у здания консерватории, предварительно узнав через знакомых, что репетиция у нее заканчивается в три часа дня.
Часы на его телефоне показывали уже пятнадцать десять, когда на парадном входе с надписью “большой зал” появилась группа студентов. Выдался теплый майский день, и Катя спускалась по ступенькам в легком темно синем платье на широких лямках с открытыми плечами и без пояса, подол которого заканчивался чуть выше колен. Ее сандалии светло коричневого, почти телесного цвета с высокой греческой шнуровкой подчеркивали линии идеально стройных ног. На ступеньках она попрощалась с молодым парнем, который поцеловал ее руку. Макс знал его. Это был тенор, с которым она пела. Безобидный гей. Но сейчас Макса окатило ревностью, заставляющей его ненавидеть даже стоящий неподалеку памятник Чайковскому, который при жизни тоже не прочь был поиграть задницей, оставаясь равнодушным ко всему женскому. Макс почему-то считал, что искусство вообще редко обходится без сексуальных отклонений.
После того, как Катя попрощалась с напарником, ее взгляд, как и рассчитывал Макс, упал на него, сидящего слева от ступенек на полукруглом возвышении из красного гранита. Немного постояв в нерешительности, Катя подошла к нему сама, не спеша и смотря себе под ноги.
– Привет, Макс, – сказала она, качнув вперед-назад прекрасной смуглой коленкой. Интонации в ее голосе говорили: “Ты опять решил преследовать меня, рукоблуд?” Но ее взгляд, а также то, как она убрала копну волос от лица, выказывали еще и удивление с заинтересованностью.
– Привет, – Макс старался изо всех сил, чтобы не выдать дрожь в голосе, которая происходила скорее от тряски всего тела. Он улыбнулся.
– Какими судьбами? – сейчас она смотрела на него, как на непристойного нарушителя понятно очерченных для него границ, которые он Макс не имел право пересекать, как и все отвергнутые в этом мире.
– Заказ есть от руководства “консервой”.
– Правда? И что же это за заказ?
Учитывая, что два месяца назад Макс не давал Кате прохода, нотки в ее голосе были объяснимы. С такой интонацией как-то раз в детстве мама Макса спросила его, почему сына не спит, подозревая, что тот научился играть своей штучкой. Запах Катиных духов только усилил внутреннюю тряску. Ему необходимо было придумать достаточно серьезный повод, чтобы снова начать общаться с ней. Только так он мог начать использовать пульт. Единственное, чем можно было подкупить Катю – это разговоры о музыке. И Макс, сделав над собой неимоверное усилие, поведал ей выдуманную историю о том, что он по заказу консерватории создает интерактивный портал о музыке для детей.
По части классической музыки он был полный профан. Поддерживая дальнейший разговор лишь междометиями по типу: “Ну, вот, в принципе, в общих чертах, почитываю википедию”, – он готовился нажать в кармане на кнопку, чтобы отправить заранее набранную им команду: “Предложи свою помощь”. Макс молился только о том, что бы в этой ситуации, данная команда оказалась в зеленом секторе, так как дисплея он видеть не мог. Как бы там ни было, но уже через пятнадцать минут они шли по направлению к уютной кафешке, которая располагалась напротив консерватории.