Магическое свечение от кристаллов колыхалось по стенам, удлиняя нависшую паузу.
— Я отправлю тебя в мир мёртвых с первыми лучами светила, — наконец выдохнул правитель. — Взамен ты передашь мне болотные земли Олд и Цай. Тебе они уже не нужны. — В его словах прозвучала твёрдость. — Всех вольнорожденных, кто мог претендовать на трон, ты уничтожил. С остальными я разберусь…
Алексей кивнул, не отрывая взгляда от кровавого пятна у трона.
— Без проблем. Мне эти земли действительно ни к чему. Одна просьба, Джазир. Ркант… девушка в замке. Бывшая рабыня. Выдели ей надел и немного зола. Мои сундуки полны зола, так что такая мелочь тебя не разорит. А так же Альси. У нее не осталось дома, она пожертвовала всем ради Исиды. Ей нужны дом и средства для жизни.
— Твою Ркант включат в свиту Исиды, — ответил хан, смотря в глаза землянину. — Как и Альси. За её поступок. Со всеми привилегиями, которые будут положены им.
Среди придворных пронёсся сдавленный шёпот. Придворные обсуждали то, что щедрость хана сегодня казалась безграничной.
Воронцов на это лишь насмешливо ухмыльнулся.
«Ну да, ну да… Величайшая щедрость… Завладеть парой наделов земли, кучей золота и рептилоидами болотных номархов. И за всё это надо всего-то телепортировать одного человека и помочь паре баб. Ох, какой же этот хан шедрый!»
Он бросил взгляд на Исиду. Она стояла, отвернувшись от него, плечи её мелко дрожали от нервного напряжения, пережитого в этот вечер.
Землянин прикрыл глаза, сжав веки так, что в темноте засверкали искры.
Хан резко повернулся к слугам, его голос прозвучал как удар хлыста:
— Принесите новый бочонок! И смените посуду — всю, до последней чаши!
Пальцы человека непроизвольно дёрнулись, едва не опрокинув кубок. Альси коснулась его плеча — лёгкое прикосновение, от которого мурашки побежали по спине.
— Спасибо, — её шёпот дрожал, словно тонкий лёд над бездной. — Это лучшее, что ты мог сделать для меня.
Слуги метались как призраки, заменяя блюда с тихим лязгом серебра. Охрана стояла недвижимо, но их глаза — жёлтые щели под шлемами — следили за каждым движением.
— Пергамент! — хан протянул руку, и писец протянул ему свиток с готовым договором. Золотая палочка в пальцах правителя блеснула, оставив на документе закорючку-клеймо.
Алексей взял переданную ему доску с пергаментом. Чернила ещё не высохли.
«Хитрый жук заранее подготовил договор, словно точно был уверен в том, что я соглашусь на его условия», — Алексей перечитал текст. В контракте говорилось о том, что номарх земель Олд и Цай дарит свои наделы хану Джазиру.
Хан молча наблюдал за тем, как золотая палочка в руке землянина выводила его имя. Каждая буква жгла пальцы — будто он подписывал собственный приговор.
— Готовьте Моварх, — обратился Джазир к слугам после того, как документ был подписан. — Нужно, чтобы к утру ритуал Врат был исполнен… Давайте выпьем за возвращение Исиды и за то, что мы обнаружили и обезвредили предателей в самом сердце Зертум, и за нашу с Алексеем сделку.
Хан поднял кубок и зал взорвался овациями.
Праздничный зал, наполненный шёпотом придворных, постепенно вернулся к иллюзии спокойствия. Исида, отхлебнув вина из нового кубка, наклонилась к Алексею так близко, что её губы почти коснулись его уха. Запах жасмина и амры, исходящий от её кожи и того неуловимого специфичного аромата, смешался с прерывистым дыханием:
— После ужина… прогуляемся в саду. Это наша последняя ночь. Мы стали… больше, чем друзья. — её пальцы скользнули по его рукаву, задерживаясь на запястье. — Завтра тебя не станет в моей жизни.
Алексей ощутил, как кровь приливает к лицу. Её прикосновение обожгло, словно пламя. Где-то в глубине памяти всплыл образ другой — далёкой, с глазами цвета серого неба. Но здесь, сейчас, Исида была слишком реальной: её грудь, подчёркнутая тонким шёлком платья, едва касалась его плеча, а взгляд, тяжёлый и влажный, обещал то, о чём нельзя было говорить вслух.
— Обязательно… прогуляемся, — он выдавил ответ, чувствуя, как предательски дрогнул голос.
Принцесса улыбнулась, словно кошка, получившая сливки, и откинулась на подушки. Алексей же сглотнул ком в горле. Отказать ей сейчас, значит обрушить хрупкий союз, столь нужный для возвращения домой. Но согласие… Дома ждала та, ради которой он готов был сжечь миры.
«Чёрт! — мысленно выругался он, наблюдая за тем, как Исида наливает ему вина из кувшина. Её движения были нарочито медленными, будто подчёркивая набухшую грудь. — Не могла подождать? Чёртов кот-кумбо! Почему именно сегодня, а не завтра, или ещё лучше через месяц? И почему, бакулюм те в тапки, именно я⁈»