— Фарон, я пришёл за твоей душой! — крикнул Алексей, сжимая левой рукой скипетр, а правой кусторез так. — Ты ответишь за смерть Исиды!
Правитель усмехнулся, медленно поднимаясь с трона. Его тень накрыла пол, словно туча.
— Гилзале, убивший двух моих номархов, убивший жрецов и разрушивший полгорода, будет учить меня мести? Ты не глупец, но ошибся, придя сюда, — Фарон поигрывал своим скипетром. — Как ты попал в наш мир? Кто привёл тебя сюда, создав множество проблем?
— Ширт с головой пса, — Алексей медленно, шаг за шагом, сокращал расстояние между ним правителем.
— Скажи, чего же ты хочешь? — продолжил фарон. — У тебя есть земли и ручной дракон которого нельзя убить. Чего же ещё желает твоя смертная душа⁈
— Я просто хотел вернуться домой! Но теперь, моя душа жаждет смерти.
— А вижу это и чувствую, ты не лжешь. Раз ты хочешь смерти, то ты получишь её. Она будет долгой и мучительной, как и положено столь наглому гилзале. Я буду убивать тебя и воскрешать, а потом снова убивать! Из-за тебя мой мир понёс колоссальные убытки. Астрис не получает должного количества подношений, смертный!
Глава 33
Разгневанный Фарон медленно поднялся с трона.
— Если ты думаешь, что скипетр тебе поможет, то ты глубоко ошибаешься. Он пуст. В нём сотни сотисов ютились остатки энергии. Удивительно, что он работает в твоих руках. А сейчас, гилзале, склони колени перед правителем Дуат, и может быть я дарую тебе быструю смерть!
— Знаешь, ты слишком много квакаешь, земноводный! — зарычал Алексей в ответ. — Я засуну свой скипетр глубоко в твою клоаку!
В следующий миг он направил скипетр в сторону камня. Синяя молния сорвалась с навершия. Она попала в Астрис, но вся мощь заклинания растворилась в защитной ауре вокруг древнего артефакта.
— Всё таки я поспешил, посчтитав тебя умным, — издевательски усмехнулся Фарон. — Ты глупец, как и все остальные гилзале. Великий Астрис покрыт защитными заклинаниями. И даже если мир треснет пополам, то его защита выдержит.
Противник взмахнул ладонью. Тут же Алексея будто сдавило в тисках и подняло в воздух. Он чувствовал давление невидимой руки телекинеза и беспомощно смотрел на улыбающегося правителя. Костюм с трудом сопротивлялся чудовищному сжатию, теряя мощность с каждой секундой.
Стены древнего храма вздрогнули от яростного рёва дракона. Волны пламени, вырвавшиеся из пасти Айши, ворвались в зал. Огонь обуглил фрески и выжег весь кислород. Фарон, на миг отвлечённый волной пламени, взмахнул рукой, воздух перед ним сгустился в искрящийся барьер, поглощающий жар. В этот миг Алексей, почувствовав ослабление магических тисков, выскользнул из невидимой хватки. Его черный халат тлел, а обугленные края ткани крошились на лету.
Пламя дракона билось о магический щит правителя. Отдельные языки огня окутывали землянина. Кожа на лице и правой руке вздулась пузырями, сочась сукровицей. Каждый шаг отзывался адской болью, но Воронцов, стиснув зубы, двинулся к Астрису — сквозь дым, жар и летящие искры.
Рукоять ритуального кинжала, выхваченного из-за пояса, обжигала ладонь. Она впивалась в плоть, смешивая боль от ожогов с новыми уколами. Алексей занёс клинок, после чего резко рубанул в пульсирующее силовое поле.
Лезвие кинжала, вспыхнув синевой, прошло сквозь барьер как сквозь масло. Вокруг разреза заплясали молнии, словно разъедая магический барьер вокруг Астриса.
— Проклятый Айша! Где ты, гилзале⁈ — крик Фарона потонул в грохоте рушащихся колонн.
Алексей оскалился, игнорируя предупреждения нейросети о некрозе тканей. Кусторез в его руках выпустил ярко-алый луч. Сфокусированная энергия, с точностью хирурга вонзилась вАстрис через проделанную брешь — камень начал пульсировать багровым светом и изменил тональность гудения.
— Давай же, тварь! — Воронцов навалился всем телом на рукоять, чувствуя, как плавится броня на груди. Волосы вспыхнули факелом, но он лишь сильнее вжал ноги в треснувший пол.
— Нет, гилзале! Что ты делаешь?!! — громогласный голос Фарона прорвался сквозь рёв огня.
В следующее мгновение Астрис взорвался. Ослепительная белизна поглотила мир. Полнейшая тишина окутала сознание. Такая пугающая, что Алексей даже не слышал своего сердцебиения.
— Вот и всё, это конец, Алёшка! — пробормотал он, всё ещё сжимая рукоять кинжала в обугленных пальцах. От кустореза и «Авантюриста» ничего не осталось — взрывная волна расщепила снаряжение на атомы, оставив лишь след на ладони.
«Жил, не тужил… И встретил свет в конце туннеля», — мелькнула у него ироничная мысль.
Он ожидал боли, но тело странно онемело. Страшные ожоги на лице и руках затянулись грубыми рубцами, будто невидимый хирург спешно залатал его наспех.