— Сто монет — не хухры-мухры, — фыркнул Алексей, протискиваясь к бочке. — А если я проиграю, ты будешь меня на руках носить.
— Не маловат ли ты для такой забавы? — Рат окинул его взглядом, полным презрения. — Твоя рука, как спичка против дубины!
— Зато мозгов у меня больше, чем у тебя в черепной коробке, — парировал Алексей, швырнув монету на бочку. — Но, вижу, конкуренция невелика.
Полуобнажённая ширтка с когтями ярко-красного цвета забрала ставку и, спрятав монету в мешочек, повернулась к толпе.
— Кто хочет сделать ставку на этого безумца? — вопросила она.
— Я! — крикнула Исида из толпы и под осуждающие взгляды протянула златой помощнице.
Алексей встал в стойку. Рат изумлённо посмотрел на его человеческую ладонь и удивлённо процедил:
— Гилзале? Ты что, не нашёл другого способа умереть? Твой хозяин засечёт тебя плетью, когда ты лишишься руки.
— Она меня ценит не за руки, а за мой острый язык, здоровяк.
Помощница вернулась, скорчила кислую мину и произнесла:
— Ставки сделаны, можете начинать.
— Давай сюда свою «оглоблю», — пробурчал Рат и встал в стойку. — Ставок нет, хоть народ позабавлю.
Алексей протянул ломателю рук свою ладонь, которая казалась детской по сравнению с его. Каждый палец с подпиленным когтем у здоровяка был в диаметре не меньше, чем полуторадюймовая труба, а сама ладонь — словно половинка дорожного люка.
Рат играючи обхватил его ладонь и сказал:
— Ты слабоумный выкидыш ларана, раз решился на такое.
— Рано радуешься, — с боевым задором посмотрел на него землянин. — Меньше слов, больше дела, зрители уже заждались.
Нейросеть разогнала все импланты в теле Алексея на сто процентов и впрыснула в разгорячённую кровь огромную дозу гормонов.
— Не терпится поскорей залить своей кровью приграничные земли, малыш? — усмехнулся Рат, после чего крикнул в толпу: — Ширты, смотрите, кто решился сразиться со мной. Даже тщедушный гилзале смелее вас, воинов Дуат и Зертум!
Положив свою ладонь на сплетение пальцев двух бойцов, помощница посмотрела на Воронцова и начала обратный отсчёт:
— Три… два… один!
Рат рванул так, будто решил вырвать Алексею руку с корнем. Воронцов пропахал ботинками землю, но лицо сохранил невозмутимым, словно медитировал на пикнике. Казалось, будто в его руку упёрся КАМАЗ с полным кузовом щебня на пониженной передаче.
— Это всё? — спросил Воронцов. Улыбка Рата дала трещину и начала сдуваться. — А я думал, ты хотя бы мне маникюр сделаешь…
Алексей резко начал давить в ответ. Ему казалось, будто его рука упёрлась в стену дома. Лицо силача прорезало сильнейшее изумление. Он округлившимися глазами смотрел на своего маленького соперника и никак не мог поверить в реальность происходящего. Несмотря на все его усилия, через несколько секунд его рука начала движение, но совсем не в ту сторону, в которую он привык. Впервые за долгое время кто-то сумел начать давить его, а не наоборот.
Зрители не могли поверить своим глазам и закричали от изумления. Некоторые из них начали проклинать гилзале. Кто-то выкрикивал, что это постановка, поскольку гилзале не под силу справиться с силачом-ширтом.
Рука здоровяка медленно, но неумолимо прижалась к дереву. Лицо Рата посерело от невероятного напряжения. Как только тыльная сторона его кисти коснулась настила бочки, толпа завыла от разочарования.
— Где мои деньги, Рат? — Алексей вырвал ладонь из его ковша, чувствуя, как импланты в мышцах вибрируют. — Или у тебя даже на похороны не наскребёшь?
— Аш, отсчитай победителю его выигрыш, — прошипел проигравший и со злости ударил по настилу бочки, проломив его.
— У нас… э-э… только восемьдесят девять златых, — пробормотала помощница, пряча глаза.
— Эй, народ! — крикнул Алексей толпе. — Скиньтесь «Самому сильному ширту», а то у него не хватает.
Рат зарычал от злости, подобно разъярённому зверю. Одним ударом своего огромного кулака он превратил бочку в щепки.
Зрители вместо пожертвований своему кумиру принялись осыпать человека оскорблениями. Впрочем, последних перепало и Рату. Но на этом народ не остановился, добавив к оскорблениям огрызки еды, которые полетели на сцену.
— Ладно, давайте, что есть, будешь должен, — землянину пришлось поспешно ретироваться, прихватив мешочек из рук растерявшейся помощницы.
— Как ты это сделал⁈ — Исида сияла, словно ребёнок, нашедший пряничный замок.
— Магия, дорогая. Магия, допинг и здоровая ненависть к проигрышу, — он подкинул мешочек с монетами в воздух, после чего поймал его одной рукой. — Идём, пока он не решил отыграться.