Снег хлестал в лицо, лапы ларанов проваливались глубоко в снег, но они шли, оставляя за собой следы, которые мгновенно заметало.
Карниз над бездной тянулся на несколько сотен метров. Его ширина едва превышала два метра, а гранит под ногами ящеров был покрыт ледяной коркой. Пронзительный ветер наносил снежные перемёты, в которых горбачи проваливались по голень.
Сквозь вой метели до Воронцова донеслось полное отчаяния шипение. Он оглянулся и увидел, как один из ларанов, нагруженный дополнительными связками дров, поскользнулся и рухнул. Ящер отчаянно цеплялся за замерзший камень когтями, яростно шипя, пытаясь удержаться. Его задние ноги уже болтались над пропастью, отчаянно гребя воздух. Горбачи были связаны верёвкой, и упавший с карниза ящер грозил утянуть за собой всех.
— Бакулюм те в шкурку, тварь! — закричал Воронцов, выхватывая кусторез. — Держись, родимый, только не падай!
Ловко спрыгнув с седла, он в несколько прыжков оказался у конца каравана и перерезал веревку.
Двигаясь максимально аккуратно и быстро, он вцепился в болтающийся конец веревки и направил кусторез в стену под острым углом. Гранит начал плавиться, булькая и выплескиваясь. Расплавленный камень стекал из отверстия, шипя и падая на лед.
— Копьё! Исида, копьё, быстрее! — закричал Алексей, убирая кусторез на пояс.
Спутница, сдёрнув копьё с крепления на седле, неуверенно прицелилась и метнула его номарху. Алексей едва не полетел в пропасть, но сумел поймать криво брошенное копьё.
Ящер, попавший в западню, уже наполовину повис над бездной. Он неистово шипел, а в его глазах читались ужас и отчаяние.
Землянин со всей силы вогнал копье в проделанное отверстие в камне и напряг мышцы. Используя древко как якорь, а себя — в роли реечного домкрата, он потянул веревку.
Пенька трещала, древко копья грозилось сломаться, но они выдержали, а мышцы Алексея, усиленные имплантами, сдвинули ящера с места.
Горбач понял, что это шанс на спасение, и с удвоенной силой начал цепляться за камни. Его хвост, словно пропеллер, яростно крутился в воздухе, помогая рептилии держать баланс.
— Давай же, тварь! ползи! — сквозь зубы процедил Воронцов, вцепившись в верёвку.
Горбач медленно, по сантиметру, выбирался из ловушки. Когда задние лапы ларана нашли опору, мощнейшим рывком Алексей затянул ящера на карниз.
Он отпустил древко копья и потянул ящера за собой. Руки предательски дрожали от перенапряжения, но Воронцов был рад, что смог спасти животное. Терять запас дров в такую погоду было сродни самоубийству, а тех остатков, что были закреплены на спинах других горбачей, могло не хватить.
— Невероятно! — восторженно произнесла Исида, когда Воронцов вернулся в седло. — Я не верила, что у тебя получится.
— И поэтому ты пыталась попасть в меня копьем?
— Я плохо обращаюсь с копьями и мечами, — надув щёки, ответила спутница. — Я хатан и Удран хана, а не воин.
— Да ладно, отличный бросок для принцессы, — усмехнулся номарх. — Ещё немного тренировок, и сама сможешь отбиваться от назойливых поклонников.
Караван продолжил движение по карнизу. Вскоре тропа расширилась, и идти стало намного легче.
— Смотри, там пещера! — радостно закричала спутница, поправляя капюшон.
— Вижу, — буркнул в ответ номарх и направил ларана к цели.
Эта пещера была спасением для путешественников от снежного бурана, но Воронцов не спешил входить в темноту входа. Над ними нависал выступ скалы, защищавший пещеру от бури и снега.
Он внимательно осмотрелся, активировав прибор ночного видения. У входа в пещеру не было никакого мусора, который обычно оставляли караванщики. Ни кострищ, ни объедков, ни испражнений. Пещера выглядела слишком чистой, почти девственной, что настораживало.
— Пойдём уже, я не чувствую своих рук, — крикнула Исида сквозь порывы ветра и направила ларана в тёмный провал.
Горбач упирался, не желая входить в темноту, но девушка, отвесив ему несколько мощных пинков, заставила ящера сделать шаг.
Алексей, с осуждением покачав головой из стороны в сторону, направил остальной караван в укрытие.
Все были измучены метелью, и отчаянно нуждались в отдыхе. Даже лараны. Горбачи, вдыхая морозный воздух широкими ноздрями, вошли в пугающую темноту.
С высоких сводов пещеры, напоминающих каменные зубы древнего великана, свисали огромные ледяные сталактиты. С их острых кончиков, словно ритмичные удары метронома, падали тяжелые капли воды, разбиваясь о плиты гранита. И глухое эхо разносилось по подземным галереям. Воздух был затхлым и со странным запахом, а холодный ветер задувавший во вход шевелил полы плащей путников и доносил до них снежные крупинки.