Глава 24
Алексей закинул мешок с яйцом за плечи, затянул ремни и бросился следом. Ширт семенил в сторону, противоположную ущелью.
— Эй, Вол! Ущелье там! — Воронцов схватил его за плащ, едва не сорвав повязку.
— Я знаю! — огрызнулся тирс. — Спускаться будем здесь.
За скалами открылся склон, покрытый гладким чёрным стеклом застывшей лавы. Вол подбежал к двум валунам, где лежали свёрнутые циновки из гибкого бамбукоподобного дерева.
— Помоги, номарх! — крикнул он, раскатывая одну из них. — Этот склон ведёт прямо в долину. Туда стекала лава, когда Айша расплавил гору.
— Отлично… — Воронцов язвительно хмыкнул. — Сначала аквапарк со слепошарыми слизнями, теперь бобслей по вулканическому стеклу. Ваши аттракционы убийственны.
Он бросил взгляд на чёрный провал пещеры. Оттуда ещё не доносилось рёва, но время таяло, как снежинка на ладони.
Вол прыгнул на циновку, оттолкнулся и понёсся вниз, крича:
— Давай, номарх! Не отставай!
— Сволочь! — Алексей плюхнулся на вторую циновку, стиснув зубы. Выбора не было: либо рискнуть спуском, либо стать завтраком драконов. — Раньше он мелочь воплями подманивал, теперь переключился на драконов…
Где-то в глубине пещеры раздался громоподобный рёв, от которого завибрировала земля под пятой точкой, и Алексей с силой оттолкнулся.
Циновка со скрипом заскользила по стеклянной поверхности, набирая бешеную скорость. Ветер свистел в ушах, а камни мелькали как пули. Алексей вцепился в края, пытаясь рулить ногами, но склон крутил их змейкой, бросая из стороны в сторону.
— Тормози! Тормози, чёрт возьми! — орал Вол впереди, но его голос тонул в грохоте.
Лава под ногами сверкала, как зеркало, отражая свет восходящего солнца. Где-то внизу уже виднелась долина — зелёная и невероятно далёкая. Алексей только успел подумать, что вряд ли переживёт этот «аттракцион», как циновка подпрыгнула на наплыве, едва не швырнув его в скалы.
Они развили сумасшедшую скорость. Ветер выл в ушах, а сердце Алексея колотилось так, будто рвалось наружу. От резкого перепада высот заложило уши, и мир на мгновение погрузился в глухую вату, где был слышен только собственный прерывистый стук крови в висках. Он вцепился в циновку, пальцы онемели от напряжения, но отпустить — значило мгновенно превратиться в кровавое пятно на скалах.
«Авантюрист», потрёпанный и наспех залатанный, натужно гудел, блокируя перегрузку, будто умолял о пощаде. Алексей мысленно молился, чтобы костюм выдержал, но скальные выступы мелькали так близко, что он чувствовал, как вихрь от них хлестал по лицу.
«Врежусь — и всё. Даже импланты не спасут!»
Гранитные глыбы пролетали мимо, как кадры из кошмара. Где-то в подсознании шевельнулась картинка: его тело, размазанное по камням, а вокруг копошатся падальщики с жёлтыми глазами. Кости, выбеленные солнцем, станут уроком для новых поколений тирсов: «Смотрите, как глупо умирают номархи».
— Чёрт! — выдохнул он, вжимаясь в циновку. Живот свело от страха, а в горле стоял ком. Даже драконы казались теперь меньшим злом.
Склон крутил их в бешеном танце. Алексей поймал себя на мысли, что улыбается — истерично, беззвучно.
«Если выживу, расскажу Иритт… если выживу…»
После очередного поворота лава резко закончилась, и они полетели вниз с обрыва. Воздух свистел в ушах, а сердце Алексея бешено колотилось, пока внизу, сквозь пелену брызг, не заблестела голубая гладь озера. Грохот водопада, низвергавшегося с отвесных скал, смешался с его облегчённым вздохом. В последнюю секунду антиграв рывком замедлил падение, и Воронцов плавно плюхнулся в воду, подняв фонтан искрящихся брызг.
Ледяная вода обожгла лицо, словно тысяча игл впилась в кожу. Воронцов вынырнул мгновенно, отряхиваясь, словно пёс. В отличие от Вола, который барахтался в намокшем плаще, как подстреленная птица, Алексей держался уверенно. Костюм «Авантюрист» грел тело, нейтрализуя холод, а повышенная плавучесть не давала уйти под воду.
— Держись! — крикнул он, развернувшись на спину, и несколькими мощными гребками подплыл к тирсу. Вцепившись в ворот его плаща, потащил к берегу, рассекая воду, будто торпеда.
Они выбрались на каменистый берег, где Вол, синеватый от холода, закашлялся, выплёвывая воду:
— Ещё недавно… тут было мельче… В этот Паир снег сошёл слишком быстро…
Алексей огляделся. Озеро, окаймлённое скалами, бурлило под водопадом, который с рёвом обрушивался вниз, чуть правее их «бобслейной трассы». Луна ещё не сменилась дневным светилом. Её свет окрашивал воду в золотистые блики. Но красота не успокоила его гнев.
— Почему ты не сказал, что обратно пойдём другим путём⁈ — Воронцов сжал кулаки, шагнув к Волу. Его голос звенел, как лезвие.