Старик поймал её дрожащими руками. Пальцы, скрюченные артритом, обхватили амулет так, будто это была спасительная соломинка для утопающего в болоте. Он прижал обгоревший металл ко лбу, и в его глазах, мутных от возраста, вспыхнуло что-то дикое, нечеловеческое — боль, прорвавшаяся сквозь годы сдержанности.
— Очищающий огонь Айша… — прошептал Воо, кладя руку на плечо старшего сына. Его обычно спокойный голос сейчас дрожал, словно лист на ветру. — Следы его пламени. Успокойся, Дор. Гилзале говорит правду.
Старик тяжко дышал, будто воздух внезапно стал густым, как смола.
— Ты… достал овум? — выдохнул он, пряча амулет за пазуху. Голос его был хрупким и ломким от волнения, как лёд под утренним солнцем. — Надеюсь… смерть моего сына… была не напрасна?
— Да. Он в мешке. Сначала приведи принцессу.
— Покажи! — вождь рванулся вперёд, забыв о посохе.
Воронцов снял мешок, ловко развязал верёвку и вынул яйцо. Металлический блеск плясал на его поверхности, а прохладный воздух начал дрожать от жара. Даже ледяная вода водопада не смогла погасить волшебный огонь, пульсировавший внутри скорлупы.
Толпа ахнула. Шёпот восторга и страха пополз по кругу, как змея по песку. Кто-то молился, восхваляя Айша, дети зажмурились, а женщины замерли в поклоне, касаясь когтями земли.
— Овум… — прошипел вождь, и в этом звуке смешались жадность, горе и обречённость. — Отдай его мне! — закричал старик. Его голос наполнился силой и уверенностью. Плечи расправились, спина выпрямилась.
— Нет, Воо, сначала Исида, потом овум, — сухо ответил Алексей, пряча яйцо обратно в мешок.
Старик поджал губы и снова осунулся, резко развернулся к сыну, пряча лицо под капюшоном.
— Песчаную девку. Сейчас же!
— Отец! — голос юноши дрогнул. — Он же…
— Молчать! — старик ударил посохом о землю, и треск сухого дерева заставил всех вздрогнуть. — Или хочешь присоединиться к брату?
Тирс, став бледнее, чем обычно, кивнул и бросился в глубину посёлка.
— Исиду привезут к закату, — вождь повернулся к Воронцову, сжимая посох так, что костяшки побелели. — Отдай овум.
— Нет. — Алексей положил ладонь на рукоять скипетра. Его тень, вытянутая утренним солнцем, легла на старика, словно клинок. — Сначала хатан. Жду у загона.
— Получишь свою хатан, — проскрипел вождь. Он пошатнулся, вдруг став похожим на высохшее дерево, и поплёлся к дому, волоча ноги. Толпа, как стадо испуганных овец, расступилась перед ним.
Воронцов, не обращая внимания на остальных, направился прямиком к Альси. Его сапоги гулко стучали по каменной мостовой, и с каждым ударом толпа тирсов расступалась, будто под ударом хлыста. Бледные ширты шарахались к стенам приземистых домов, пряча лица в складках одежд. Даже дети замолчали, вцепившись в материнские юбки дрожащими пальцами.
Альси вжалась в стену колодца, её глаза расширились, как у загнанного зверька. Когда номарх остановился в двух шагах, девушка судорожно сглотнула, и звук этот — громкий, влажный — разорвал тишину. За её спиной старуха вскинула руки к небу, шепча молитву к спящему дракону.
— Р-рада… Рада вас видеть, герой, — голос Альси задрожал, словно струна. Она отвесила поклон так низко, что когтями коснулась земли. — Благодаря вашему подвигу… наш род… обретёт былую славу… — Взгляд её метался между Воронцовым и соплеменниками, ища спасения, но те опустили глаза.
Пожилой ширт справа от неё, в одеждах охотника, вдруг стал разглядывать свои мозолистые ладони, будто впервые их увидел.
Номарх усмехнулся. Страх тирсов висел в воздухе гуще утреннего тумана. Он чувствовал его вкус — медный, как кровь на языке. Взглядом оценил Альси: за сутки её кожа приобрела сероватый оттенок. Шерстяное платье, некогда облегавшее пышные формы, теперь болталось, подчёркивая их отсутствие.
«Пропустила ты своё кот-кумбо!» — подумал он с холодным любопытством.
— Альси, — голос его прозвучал как удар хлыста. Девушка вздрогнула, выпрямляясь. — Принеси вина и поесть. После прогулки к дому Айша охота плотно перекусить.
Толпа замерла. Где-то упала деревянная чашка, грохот её покатился по площади, но никто не обернулся. Альси обвела взглядом соплеменников — пожилой охотник отвернулся, подросток замер с ведром воды у колодца, вождь и его сын ушли уже достаточно далеко.
— Алек-сей… — имя на её раздвоенном языке звучало как щелчок пальцев, — я… принесу обед. Где вас найти?
Он повернулся, демонстративно поправляя лямку мешка с яйцом. За спиной послышалось шуршание — десятки ног отползли на безопасное расстояние.