С каждым мгновением он всё дальше и дальше скатывался в беспамятство. Он слышал, что Ркант продолжала что-то шептать, пока его разум не окутал тёмный занавес.
В полной темноте недалеко от лица Воронцова раздавался тихий шёпот, который перемешивался с гулом в голове.
— Воды… — разлепив глаза, с трудом смог он выдавить из пересохшего горла.
Все его тело горело огнем и в тот же момент бросало в сильнейший холод. Его организм одолевала лихорадка, вызванная воспалением ран.
Шёпот прекратился. Через несколько мгновений к его сухим, растрескавшимся губам преподнесли сосуд с водой. Тонкой струйкой Ркант вливала спасительную влагу ему в рот, попутно поддерживая ладонью его голову.
— А-пте-чка… — тихо выдавил из себя Воронцов. Он пожалел о том, что пожадничал и сразу ей не воспользовался.
Девушка поняла, что нужно делать. Аккуратно опустив голову номарха на подушку, она быстро слезла с кровати и, не зажигая света, зашуршала в углу комнаты.
— Сейчас, мой хозяин, сейчас, — её голос был наполнен нежностью и любовью.
Через несколько мгновений Алексей почувствовал, как к его воспалённой ране приложили холодный предмет. В кожу впился частокол иголок. Автоматическая аптечка тихо зажужжала, проводя полный анализ крови и общего состояния организма пациента.
Землянин не хотел терять силы на разговоры. Он терпеливо ждал, когда высокотехнологичная аптечка Содружества закончит анализ и введёт ему необходимые препараты. Вскоре её жужжание прекратилось. В следующее мгновение сознание Воронцова накрыла волна эйфории. Боль моментально отступила, и глаза сами закрылись, отправляя мужчину в объятья Морфея.
Свечи и факелы тускло освещали покои номарха. В танцующих тенях можно было увидеть полностью обнаженную Ркант. Алексей внимательно наблюдал за грациозной ширткой, которая плавно двигалась в его сторону. На ей хищном лице расплывалась счастливая улыбка, а в глазах читалось желание. В сполохах факелов и причудливо отбрасываемых тенях это выглядело очень таинственно и завораживало взгляд.
— Ком-кумбо, мой хозяин! Время Ком-кумбо сегодня, — страстно прошептала рабыня, проведя раздвоенным языком по своим губам. — Настал тот день, когда я должна наполнить свое чрево соком любви великого номарха! Я чувствую огромное желание…
Мужчина попытался ответить, но его горло было пересохшим, будто пустыня Сахара. Вместо категорического отрицания у него вырвался сухой приглушённый кашель.
Сил двигаться у него совершенно не было. Он продолжил наблюдать за девушкой, лёжа на своей огромной кровати. Его словно околдовали. Тело было парализовано, только глаза и губы слушались его приказов. Все было замедленным и таким необычным, словно он видел это через алкогольную призму.
Он не чувствовал боли и не ощущал ужасной раны на груди. Пытаясь краем глаза рассмотреть свою рану, он предпринял очередную попытку поднять голову, но его тело осталось неподвижным.
«Наверное, это сон, вызванный сильным воспалением и огромным количеством лекарств, — подумал он. — Другого объяснения этому я придумать не могу. Уж больно это состояние напоминало сонный паралич. — Просто кошмарный эротический сон, в котором я в главной роли».
Тело ширтки сильно изменилось. Покрытая маленькими чешуйками кожа приобрела более светлые оттенки, а молочные железы, которые ещё недавно были небольшими бугорками, набухли и стали не меньше третьего размера. Острые соски с миниатюрными ореолами почти чёрного оттенка возвышались на упругих холмах.
Девушка грациозно приблизилась к кровати, опустилась на четвереньки и поползла к своему хозяину. Её хвост вилял из стороны в сторону, словно у радостной собаки. В нос мужчине ударил запах её тела. Она пахла полевыми цветами и ещё чем-то очень специфичным, но знакомым.
Тонкие губы рабыни начали аккуратными поцелуями покрывать тело мужчины, а раздвоенный язык скользил по его коже, изучая каждый шрам.
«Бакулюм те под хвост, соблазнительница хренова!» — подумал Алексей, почувствовав, как набухает его булава между ног.
Он пытался сопротивляться этому природному явлению, но у него совершенно не получалось. Из-за темноты ему было плохо видно лицо и тело настойчивой девушки. Но он прекрасно ощущал её прикосновения, и ему они были приятны. Её чешуйчатая кожа была холодной, но очень приятной на ощупь. Она напоминала бархатную ткань и была очень нежной.
«Прости, Иритт, — подумал он. — Не виноват я, она сама пришла!»
В следующий миг ширтка оседлала его, словно породистого жеребца. Она нежно елозила чуть ниже его живота. Алексей чувствовал выделяющуюся влагу. Было заметно, что девушка очень хочет его и в тоже время боится испытать это чувство.