Им оказался небольшой клинок с обоюдоострым лезвием из странного сплава. Меч был в ножнах из золота с серебром и инкрустирован алмазами. Рукоять была выполнена из полированной кости и была покрыта надписями на непонятном языке. В базах нейросети тоже не нашлось таких символов. Алексей решил убрать находку подальше, чтобы потом узнать у Фарнаха, что тут написано.
«Видимо, этот маг полакомился очень знатным вельможей, раз тут такие драгоценности валяются», — подумал он.
Не найдя больше ничего интересного, он дождался, когда его подданные закончат подготавливать лодки к дальнейшему путешествию.
— Всё готово, номарх, — обратился к нему Ларн. — Прошу вас на борт.
Дальнейший путь прошёл без происшествий. Когда авантюристы прибыли на место, ширты выглядели ошарашенными.
— Эм… — изумленно округлил жёлтые глаза Ларн. — Это что за статуи? Неужели это всё из зола?
— Да, это всё из золота, — ответил он. — Его один из ваших номархов приватизировал из моего мира, попутно прихватив меня.
В следующее мгновение он выбрался на берег острова сокровищ.
— Тут же тысячи дорз! — возмущённо воскликнул один из воинов в соседней лодке. Это был рядовой юнит в сером плаще, который выделялся тем, что был долговязым. Вёл он себя настолько вызывающе, словно заполучил неуязвимую броню и силу Супермена. Казалось бы, обычный рептилоид, но с таким гонором, будто он внебрачный сын фарона. — А нам ты пообещал по одной дорзе зола за этот смертельно опасный поход⁈
«Это что сейчас было? — маленько ошалел от такого наезда землянин. — Этот юнит совсем берега попутал?».
Вслух же он сказал иное:
— Я плачу вам за работу, а не процент с добычи. Если у кого-то появится желание украсть хоть один слиток или монетку, то милости прошу — мой меч всегда рад поджарить предательскую плоть.
— Но это же неправильно давать крошки от всей добычи! — возмутился тот же самый юнит, словно нарывался на смертный приговор. Его от гибели отделяло лишь то, что управлять лодками в этом случае будет почти что некому.
— Какая разница, сколько здесь зола? — угрожающе прищурился Воронцов. — Оно моё. Покушаться на него равносильно тому, что залезть в казну. Оно пойдёт на развитие моих земель: покупку инструмента, семян и новых рабов во благо общества. Не нравиться?
Судя по лицам рептилоидов, им такие расклады не нравились.
— Вот и мне не нравится, — продолжил Алексей, — что вместо того, чтобы исполнять приказы номарха, жалкий воин пытается качать права и указывает правителю, что и как делить! — он схватился за висящий на поясе скипетр.
Долговязый воин в ужасе упал на одно колено прямо на дно плоскодонки и заплетающимся языком произнёс:
— Простите, правитель. Видимо, золо затмило мой разум и говорило вместо меня.
— Ты понял свою ошибку, — сурово щурился землянин. — Это не золо, а твоя тупая жадность говорила вместо тебя. В следующий раз я не буду слушать упрёки и претензии от солдатни, а просто отрублю голову. Ты понял меня, воин⁈
— Да, номарх, я осознал свою ошибку, — не поднимая головы, ответил долговязый.
— Ладно, некогда рассиживаться. Вода прибывает с каждой минутой. Есть шанс не успеть до захода солнца загрузить все сокровища, — землянин подошёл к изувеченной в бою с Анубисом статуе Хеопса.
Драгоценный металл хранил на себе отпечатки той первой магической битвы с номархом, чьего настоящего имени Воронцов не знал. Глубокие оплавленные дыры глубиной не менее пяти сантиметров напомнили ему о том, что магия бывает очень опасна.
— Готовьте мешки и начинайте грузить золото из кувшинов и сундуков, а я пока займусь нарезкой статуй.
Алексею было немного жалко резать такое историческое произведение искусства, место которому в музее, но выбора у него не было. Если не он, так кто-то другой это сделает вместо него или болото поглотит драгоценный металл. Так что пусть лучше это золото осядет у него в сундуках, чем утонет.
Он снял с пояса кусторез. Вж-ж-ж! — вырвался из него идеально ровный сфокусированный световой луч.
Пока рептилоиды перекладывали золото из сосудов в лодки, он принялся кромсать статуи. Для опытного сварщика, который годами резал газовой горелкой трубы и проделывал в них идеально ровные отверстия под врезки, это оказалось плёвым делом. Приноровившись, он начал послойно нарезать пластины толщиной примерно десять сантиметров и делить их на равные куски.