— ЧЕГО-О-О⁈ Какие к куаргу цепи⁈ Это тебя высечь нужно, гилзале!
Позади неё зазвенели массивные цепи в руках разозлившихся охранников.
— А-а-а! Отойдите от меня! — завопила толстуха подобно свиноматке, которой прищемили хвост. — Вас всех посадят на кол, когда мой муж об этом узнает!
— Чего так медленно? — грозно нахмурился Воронцов и потянулся к кусторезу.
Солдатов мгновенно будто подменили. Поначалу они подходили к бабе с опаской, но тут уже смело набросились на неё, заковали в цепи и запихнули ей в рот кляп.
— Уведите её, — убрал Алексей руку от кустореза. — У меня от неё уже голова болит.
Её поволокли прочь от правителя. Она извивалась подобно ужу в попытках вырваться.
— Эрлл, объясни-ка мне, какого бакулюма в лагере оказался посторонний⁈ Куда смотрят дежурные? Почему вы позволили этой убогой явиться суда и качать права, попутно оскверняя правителя?
— Э-э-э… — побледнел и замер столбом генерал. — Я не знал, как сгладить конфликт. Она требовала, чтобы ей вернули рабов-гилзале, в частности одного из римлян.
«Наверное, — подумал Воронцов, — красавчик Вертус работал, не покладая рук на складках жировых запасов, а точнее совсем не рук, раз он так не хотел уходить от своей хозяйки, а та его хотела вернуть».
— То есть, мой генерал лично провёл в расположение воинской части гражданскую скандалистку? — прищурился землянин.
— Эм… Ну, да… — пробормотал Эрлл. — Но я хотел мирно разрешить конфликт. Она очень знатная и влиятельная особа.
— Это не оправдывает тебя, генерал. Я твой номарх. Я твой правитель. Иных командиров у тебя нет. Ты, мать твоя женщина и отец мужчина, подчиняешься исключительно мне! МНЕ, И ТОЛЬКО МНЕ! Не какой-то там жирной свиноматки, а своему, бакулюм тебе за воротник, правителю! Только мои приказы должны волновать тебя! Все остальные представители знати перед тобой просто грязь! Ты понял?
— Понял, господин номарх, — вытянулся по струнке бледный генерал.
— Если понял, чтобы такого больше не повторялось. Посторонних в военно-полевом лагере быть не должно.
— Я осознал свою ошибку, правитель, — повинно склонил голову Эрлл.
— Прощаю, но это в первый и последний раз. А сейчас можешь идти. Поднимай армию, после обеда мы выдвигаемся к замку.
Генерал ещё раз отвесил низкий поклон и поспешно скрылся между шатров.
— Чего стоим? Кого ждём? — выплеснул Воронцов накопившееся раздражение на бледных слуг. — Готовьте завтрак. Нас ждёт увлекательное развлечение. Негоже, чтобы ширтка из знатного рода долго ждала своей награды…
Двое молодых слуг-ширтов в серых плащах моментально скрылись в направлении обоза.
— М-да… — протянул Алексей. — Не самое лучшее начало утра. Надеюсь, что порка этой сварливой клуши хоть немного поднимет мне настроение.
Он решил играть по правилам этого мира. Если тут ценят только жесткость и силу, а другого не принимают, то он будет их демонстрировать. А с учётом его человеческого происхождения иначе со здешней знатью точно не совладать. Несколько отрубленных голов вряд ли поднимут его рейтинг среди населения, но точно усмирят самых прытких и говорливых.
Служки быстро приволокли Воронцову завтрак. Он расположился под натянутым у входа в шатёр на раскладном стуле и наблюдал за тем, как на том берегу реки на главной площади собиралась толпа любопытных зевак, которых интересовали свежие сплетни. Народ всполошился из-за воплей жиробасины, которые были слышны даже через реку.
Глава 27
Доев жареное мясо и допив вино из местных виноградников, землянин приказал охране готовить его лурна. Время неутомимо шло, а ему уже сегодня хотелось попасть в новый замок.
Пока основная часть солдат собирала пожитки, сворачивали шатры и укладывала всё в обозы, Воронцов в сопровождении свиты, состоящей из приближённых и охраны, выдвинулись обратно в деревню.
Алексей немного остыл. Гнев почти прошёл, но сказанных слов уже не вернёшь. Руаж следовало наказать, чтобы проявить стойкость и дать понять, что он не прощает оскорблений.
Охранники на чёрных лурнах усердно разгоняли зевак с мостовой, освобождая дорогу правителю. Собравшиеся ширты с удивлением смотрели на гладкокожего гилзале в одеяниях номарха и совершенно не понимали как это произошло. Многим казалась это шуткой, но правдоподобные проклятия пленницы, которая была прикована к позорному столбу, только вносили сумятицу в их умы.
Процессия остановилась напротив позорного столба. Человек поднял ладонь к небу, заставив всех замолчать.
— Я, Алексей, полноправный правитель объединённых земель Олд и Цай, за оскорбления номарха и нарушения кодекса ширтов приговариваю вольнорожденную Руаж, супругу бывшего помощника Айдара, к десяти ударам плети!