Критик «Попюлер» был более краток:
«Грустный образчик „молодого кино“, удобная попытка закамуфлировать некомпетентность и претенциозность. Несколько сонливых актеров мямлят диалоги, ожидая появление титра „конец“, зрители в основной массе менее терпеливы, чем персонажи этой удручающей авантюры! Неоспоримо фотогеничная Франсуаза Констан ничего не выиграла, согласившись на участие в подобном предприятии».
Телефонный звонок оторвал ее от чтения.
— Могу я поговорить с Франсуазой Констан? — спросил мужской голос.
— Это я.
— Мои поздравления, мадам, Дидье Фардель у аппарата.
Это имя ничего не говорило Франсуазе, мужчина на том конце провода понял это и уточнил:
— Я постановщик на ОРТФ. В настоящее время готовлю инсценировку «Солнца в ноябре», романа о…
— Да, я знаю, — оборвала Франсуаза, сердце которой бешено забилось. Ведь «Солнце в ноябре» — роман, о котором говорят уже больше двух месяцев.
— Я буду очень счастлив, если вы согласитесь играть главную роль…
— Ах, дорогой мсье, это предложение я буду рада с вами обсудить.
— Когда мы сможем встретиться?
— Когда угодно.
В подобной ситуации бесполезно ставить условия.
— Могу ли я заехать к вам в конце дня? — спросил мужчина, будто боясь получить отказ.
Франсуаза, тем не менее, позволила себе немножко поколебаться.
— Сегодня вечером? Но мне надо было встретиться… Нет, я отменю. Скажем, в 18 часов?
— Чудесно.
— Прошу меня извинить, но я не очень хорошо разобрала ваше имя…
— Фардель. Дидье Фардель.
— Итак, до встречи, мсье Фардель, — заключила Франсуаза, записав имя собеседника на обороте обложки сценария.
Сияя, она повесила трубку.
«Солнце в ноябре»… Удивительный образ, очень тонкий. История последней любви женщины. Читая роман, Франсуаза мечтала воплотить этот образ. И вот сегодня…
Она решила было позвонить Дольфо и сообщить ему новость, но быстро передумала. Не обязанность ли импресарио добывать контракты для звезд, интересы которых они защищают? Уже несколько месяцев Дольфо не ударил пальцем о палец ради Франсуазы.
«Теперь пришла моя очередь его бросить!» — сказала она себе, охваченная благородным негодованием.
Но сможет ли она пойти на это? У Франсуазы не было никакого основания оставить Дольфо.
На этот раз звонок раздался у двери. Франсуаза устремилась в прихожую, предварительно посмотревшись в зеркало и поправив прическу, и с удивлением увидела на пороге Жерара. Тот держал в руке маленький пакет.
— Вы? — удивленно спросила она.
Продавец от Шавано с усилием произнес:
— У меня был заказ на вашей улице и…
У него перехватило дыхание, и он протянул пакет Франсуазе.
Она едва не сказала: «Это ошибка, я ничего не заказывала», — но вовремя поняла, что молодой человек делает ей подарок.
Франсуаза улыбнулась ему.
— Я очень тронута…
Немного приободренный, проглотив слюну, он добавил:
— Я видел вчера вечером фильм, это нечто неповторимое. Особенно вы…
Франсуаза быстро раскрыла бумагу, в которую была завернута коробочка фруктового мармелада, и вновь почувствовала волнение, охватившее ее.
— Я действительно очень признательна, — повторила она.
На лестничной клетке появился темноволосый молодой человек. На нем была белая виниловая куртка и серые фланелевые брюки. Лицо его понравилось Франсуазе, сразу пожелавшей, чтобы незнакомец оказался корреспондентом.
— Мадам Франсуаза Констан?
— Да, — ответила та, в то время как стушевавшийся Жерар отступил на шаг.
— Бруно Мерли из «Франс Пресс».
— Я жду вас. Еще раз спасибо, — обратилась она уже к продавцу от Шавано, и протянула ему руку: какая разница, что подумает об этом журналист. Рука Жерара была влажной.
Обрадованный Жерар улыбнулся, прежде чем повернуться к лестнице и сбежать вниз.