Изменения в жизни мне нравились. Свадьбу, правда, пришлось отложить на неопределенный срок, но Надя не возражала, когда узнала, что мы переезжаем в Киев. Буду работать в крупной, успешной компании, одновременно учиться - поступлю в киевский Политех. Я решил идти по стопам Григоровича, подать документы на тот же факультет, что оканчивал мой руководитель. Иногда я задумывался: правильно ли поступаю, верно ли выбрал путь? И вообще, мое это решение или нет? Иногда чудилось, что в сознании появилось нечто новое, какая-то автономная область - второе «я». Оно определяло за меня, решало, а я был сторонним наблюдателем, всего лишь инструментом для продвижения к цели. Но потом второе «я» исчезало, и все это начинало казаться ерундой, игрой воображения.
От мыслей я очнулся в вестибюле метро, вспомнил, что проскочил супермаркет, пришлось возвращаться. Киев я еще плохо знаю, вдруг на Черепановой Горе не окажется магазинов. А без гостинцев в госпиталь как-то некрасиво.
* * *Уютный двор, окруженный стенами песочного цвета, напоминал территорию дома отдыха. Наверное, так и должно быть. Больные и раненые, проходящие реабилитацию военные, спортсмены чувствуют себя здесь как на отдыхе, среди чистых дорожек, аккуратно подстриженных кустиков, сказочных елей и цветочных клумб.
Шум города стих, здесь спокойно и как-то умиротворенно, никто никуда не спешит, не суетится. Я отыскал отделение военно-полевой хирургии, накинув на плечи белый халат, поднялся на второй этаж. Рядом с лестницей стоял обшарпанный стол, за ним сидела пожилая дежурная. Налив из электрического чайника кипятку в стакан, старуха зыркнула на меня недоверчиво и проворчала: «Халат? Халат есть… В какую палатку?» Я назвал номер. Она бросила в стакан щепотку заварки и буркнула: «Проходь…»
Я отыскал нужную палату. Дверь была приоткрыта, но я не сразу вошел, сначала заглянул в щель.
Под потолком в углу висел большой монитор, на котором разворачивалось крупное сражение. Лязгали доспехи, сверкали сабли, грохотали выстрелы. Раздался недовольный голос Отмеля:
- Я говорил тебе, нужно наемников покупать и к противнику засылать. Они легкие, дешевые, ораву за пять минут наклепать можно… Надо разрушать коммуникации и связь в тылу. Балда! Они бы шахты и всех колхозников у прусаков захватили. А ты: «Башни строить! Наука и развитие! Золота мало!»
- Ресурсы беречь надо, а наемники взбунтоваться могли, - бросил Григорович.
- Да и хрен с ними, они ж в тылу взбунтовались бы. У противника. Вот тебе ресурсы, дождались, морской десант на юге высадили. Теперь все, хана. И башням хана, и производству. Артиллерию сейчас подтянут и с галер центр города разнесут…
- Я линкор построю. Два, - парировал Григорович.
- Не успеем.
- Посмотрим…
Григорович и Отмель резались в «Казаков» по сети, в мультиплеере. Хотелось досмотреть, чем кончится битва под руководством двух стратегов, но я по себе знал, что так до ночи можно провоевать. А меня дома Надя ждала. Я кашлянул и постучал в дверь. Послышался стук пальцев по клавиатуре, лязг и выстрелы смолкли.
- Да-да?
Потянув дверь на себя, я шагнул в палату.
- Здравствуйте.
Отмель сидел на кровати у окна, укрыв ноги одеялом. Левая рука в фиксирующей повязке, правая застыла на тумбочке, под ладонью компьютерная мышка. Рядом башенка системного блока. Напротив на кровати сложной конструкцией, с рамой и нитями-растяжками, полулежал Григорович. Одна нога в гипсе до бедра. Бинты на руках скрывают плоские шины, локти оттопырены. В такой позе ни на бок лечь, ни толком повернуться, да и полностью не вытянешься. Пальцы зато свободны - зависли над клавиатурой, лежащей на маленьком прикроватном столике.
- Привет, - сказал Отмель.
- Заходи, Кирилл, - кивнул Григорович. - Вот, врачи велят пальцы разрабатывать. И скучно тут… А Отмель за начальника штаба у нас.
- Фруктов вам привез, - показал я пакеты. - Куда поставить, где помыть?
- Вон раковина. - Отмель отбросил одеяло, встал.
- Как вы?
- Нормально. - Он заглянул в один пакет. - Высыпай все в раковину.
В кране зашумела вода. Отмель сполоснул пару яблок и подошел к кровати Григоровича.
- Кусай, наука.
Ученый с хрустом надкусил сочное яблоко и с довольным видом стал жевать.
Я мыл фрукты, поглядывая на этих двоих, и думал: ну вот, все в порядке, Сергей Константинович выздоравливает, улыбается, румянец на щеках и яблоки с удовольствием ест. Отмель, правда, какой-то серьезный, наверное, все военсталы такие, положение обязывает или натура такая у него…
Отмель сел на койку.
- Ты поднос сполосни. Вон, возьми, - он указал на подоконник, - выкладывай и тащи на тумбочку.
…Когда я уселся на койку рядом с Отмелем, возникло неловкое молчание. Я потер колено, поправил полы халата и, взглянув на дверь, спросил:
- Что врачи говорят?
- Нормально все, - жуя второе яблоко, ответил Отмель. - Чего они скажут… Лечат. Хорошо лечат, так, Серега?
- Угу, - буркнул Григорович. - Ай! - Он зашмыгал носом. - Почеши нос скорей! Ай, чешется…
Отмель встал, зажал ученому нос и сделал несколько энергичных движений пальцами, будто соль в кастрюлю щепоткой сыпал.
- Вот так и живем, - хмыкнул он, возвращаясь на место. - Я у него за няньку, за медсестру и за мамку. Выпишут меня скоро, что делать будешь?
- А персонал? - спросил я.
- Чего персонал, они ж постоянно у изголовья сидеть не будут. Жениться тебе, Серега, надо. Во! Глянь на лабора… на Кирилла. - Отмель хлопнул меня по плечу. - Свадьба у парня скоро, хотя молодой совсем, уже нашел себе… чтобы нос ему чесала. А у тебя, наука, всё пробирки да колбочки, кванты-наночастицы… Чего ржешь?
Я невольно улыбнулся, глядя на Григоровича. Тот снова ойкнул - видимо, ему было больно делать резкие движения.
- Я ж серьезно. Вон Светка, медсестра, сохнет по тебе, а ты…
- Юра, хватит. Хватит, не могу… Черт, из-за тебя же здесь дольше проваляюсь. Уж лучше бы тебя скорее выписали.
Отмель хмыкнул:
- Кусай, - и протянул ему яблоко. - И ты, Кирилл, ешь.
Я взял апельсин с подноса, стал чистить. И тут только понял: мы кого-то еще ждем.
В коридоре послышался шум. Заголосила скрипучим голосом дежурная:
- Халат! Говорю: халат где? Хрыч усатый… и ходють, ходють. Халат удювай!
Старуха взяла кого-то в оборот и вела активное наступление по всему фронту. Ее скрипучий голос почти полностью заглушал чьи-то слабые отнекивания и робкие словесные попытки избежать столкновения. Наконец в палату спиной скользнула коренастая фигура в полевой форме.
- Говорят те!..
Вошедший не успел захлопнуть дверь - в щель влетел белый ком ткани, опутал голову с седым ежиком волос. Из коридора донеслось:
- Удювай, паразит! - Послышалось нарочито громкое победное шарканье дежурной.
- Дает Николавна. Ух! - Отмель щелкнул пальцами.
- Вот мапупа, - выдохнул Лабус, стаскивая халат с головы. - Шкворчит, как псевдоплоть. Здорово всем.
- Заходи, Константин.
- Привет.
- Здравствуйте.
Лабус перекинул халат через плечо, обвел палату взглядом.
- А ничего у вас. Жить можно. Сергей, эк у тебя какая тахта… Как тут? Куда?.. - Он поднял за лямку небольшой рюкзак.
- В раковину, - сказал Отмель. - Кирилл, помоги ему.