– Устал, – кивнул Багратион. – Пока собаку к друзьям пристроил, семь потов сошло. Легче в предполье колючку ножницами резать…
– Личному составу приказываю: пожрать и дрыхнуть, – занимая оставленное ему место у затянутого камуфляжной сеткой окна, веско проговорил Тарасов.
– Режим секретности знатный! – заметил Мищенко, молодой и нахальный сержант-сверхсрочник. – На прошлой войне такого не было.
– Было, да тебе не сказали, – буркнул Михайлов-Шурави.
Пообедали консервами, судача о предстоящем деле.
– Артем, открой конвертик, – предложил Шурави. – Я знаю, что у тебя в кармане батино предписание под сургучной печатью.
Тарасов поворочался и не стал отвечать задиристому прапору.
– Хватит о работе, давайте лучше о бабах, – проворчал сержант Мищенко. – Вот что ты, Багратион, о бабах думаешь?
Чиковани пожевал губами и глубокомысленно сказал:
– Слишком много о них говорят, оттого все проблемы…
– А как я бабу оцениваю? – лежа на спине с закинутыми за голову руками, уже разглагольствовал Шурави. – Я всегда говорю: «Пока тебя голой, босиком и без макияжа не видел – не знаю, какая ты на самом деле!»
– Дурак, – скупо прокомментировал Артем и добавил: – Скажи лучше, ты почему по выслуге лет на пенсию не идешь?
– Еще повоевать хочу, – ответил прапорщик. – Я ведь Афгана самый хвостик захватил – с восемьдесят пятого только. Я с последней колонной шел: такое творилось…
– Желание еще повоевать – нездоровое желание, – полусонно прогудел с соседней койки Кузнецов.
– Я давно подозревал в тебе пацифиста, пацан, – буркнул Шурави. – Надо же – такой здоровый лоб, и вдруг пацифист!
– А за пацифиста… – скрипнул пружинами койки Кузнецов.
Багратион закряхтел: ему мешали почитать на ночь страницу-другую. «Гейнц Гудериан. Записки солдата» – значилось на обложке. Мищенко уже бессовестно дрых, раскидав по койке длинные кривые ноги.
– Личный состав – отбой! – прикрикнул Артем. – Старший прапорщик Михайлов, приказываю заткнуться! Никакого пацифизма, никакого милитаризма – мы все на работе…
С этими словами он потянулся и щелкнул выключателем. Багратион снова закряхтел. Было слышно, как шуршат страницы книги, которую он торопливо совал под подушку.
Бойцы замолкли, и через пять минут казарма огласилась дружным храпом.
Когда лысеющий канцелярский старлей принимал у командировочных мобильники, записывая марку, аккуратно отключая и укладывая в сейф, все привычно помалкивали. Только перешедший недавно в «Гамму» из армейской разведки Кузнецов открыл рот, чтобы возразить, но, увидев спокойные лица коллег, последним выложил на стол свой роскошный «Nokia».
– «Левые» мобильники просьба у солдатни не покупать, – проскрипел старлей. – Это в ваших же интересах…
– Сейчас, похоже, расскажет историю про то, как чичи спецгруппу по звонку мобильного засекли… – шепнул Мищенко на ухо Артему.
– Ну, хватит нас лечить, командир! – вызверился на лысого Шурави, чье спокойствие всегда было куцым. – Небось не маленькие!
Канцелярский равнодушно пожал плечами: до личного состава распоряжение доведено, а дальше как бог даст.
Тот самый старлей выложил на длинный стол пять комплектов снаряжения: невзрачные спортивные костюмы, кроссовки; грохнув дверцей железного шкафа, вывалил пять кобур необычной формы и принялся записывать номера стволов. Так и есть: им вручали новенькие «ПП-2000», совсем недавно поступившие на вооружение армии.
– Сильная штука! – взвешивая пистолет-пулемет на руке, проговорил Кузнецов. – На основе автоматики со свободным затвором. Мы еще испытывали такие – нас, лучших стрелков, специально в Тулу возили…
– Все врешь, пехота! – хмыкнул Шурави. – Не верю я в новую технику, братцы. Не верю. «Калашников» – вот это да!
– Боеприпасы расходовать аккуратно, – встрял старлей, неожиданно ловко подхватывая вороненое тельце «ПП» и любуясь его совершенной формой.
– Тьфу! – сплюнул Шурави и потребовал: – Штык-ножи хоть дашь, а?
Лысый покачал головой и, усмехнувшись, разложил перед бойцами стандартные штык-ножи от «АКМа». «Он ведь отличный парень! – понял Артем. – Зануда только…»
Бойцы выстроились в коридоре, сразу за решетчатыми дверями оружейки. Гудел за дверью, разогреваясь, автомобильный мотор. Артем оглядел приобретших несерьезный вид бойцов, вынул серый конверт и сломал печать. Оттуда выпали зелено-бурая карта, какие-то фотографии и напечатанная на машинке бумага. Тарасов читал, беззвучно шевеля губами, а четверо пристально смотрели на него, ожидая приказа.
– Вводная, братцы, – сворачивая лист, негромко сказал Артем. – На объекте – смотрим карту – находится нужный нам человечек. Он там будет, вероятно, не один – смотрим фото – и вооруженный. Гасим всех, берем фигуранта теплым, топаем на исходную. Стрельбу без нужды не поднимать…