Анна еще крепче обняла мужа. Свободную руку положила ему на лоб и попыталась поймать его убегающий взгляд.
Река никогда не затопит долину, – успокаивающе прошептала Анна, – Папа Римский не Господь Бог, чтобы перекраивать Землю. Мало ли что ему привидится!
– Ошибаешься, – возразил Лоренцо, – на реке поставят плотину.
Эта мысль осенила его прошедшей ночью в аббатстве Сан-Сальваторе, когда стая уток разбудила Его Святейшество, опустившись на отдых в монастырском саду, и напомнила об отроческой мечте. Вот бы птицы садились в долине Орсия! То-то было бы здорово! И всего-то надо запрудить слишком быструю реку.
Сначала Лоренцо решил было, что эти речи – сентиментальная дань воспоминаниям детства, но случилось иначе. Уже на раннем рассвете Папа Римский подробно изложил свой план. Сразу же после того, как закончатся работы в Корсиньяно и все новые постройки будут освящены во славу Пия Второго, под стенами его родного города широко разольется озеро – завершающий штрих великого труда. Пусть Лоренцо покинет свиту в долине Орсия и заглянет в Корсиньяно, дабы Бернардо Росселино, архитектор, руководящий тамошним строительством, и Леон Баттиста Альберти обдумали новую идею, а уж потом присоединится ко всем в Баньо-ди-Виньони, невелик крюк. Честь подготовить чертеж будущей плотины и эскизный рисунок предполагаемого в результате ландшафта возлагается на Росселино. Хочется наглядно представить себе, что получится из замечательной задумки. И нам тоже пора в путь, с Богом!
Пий Второй, хоть и не совсем еще оправился от недуга, пожелал тем не менее спуститься по крутой дороге из аббатства Сан-Сальваторе верхом; в долине же пересел на носилки, имея в виду детально осмотреть почву, которой вскоре предстоит стать дном озера.
– Я махала вам, – молвила Анна, – думала, вы направляетесь к нам.
– Поначалу Его Святейшество имел такие планы. Я тоже советовал ему отдохнуть – он еще очень слаб. Но ему хотелось добраться до Баньо-ди-Виньони, прежде чем сгустятся сумерки. Всю дорогу он толковал про плотину, озеро да про то, сколько пользы принесут городским жителям рыбная ловля и утиная охота. Рыбная ловля и утиная охота на моей затопленной земле. – И Лоренцо мрачно уставился в одну точку.
– В нашей оливковой роще станет плавать плотва. – Анна поняла, что Пий Второй не отступится от захватившей его идеи. Не в его это духе. Сказано – сделано.
– Озеро будет защитой от нападений с юга, так он думает. А кому принадлежит эта земля, и думать не хочет, – прошептал Лоренцо. – Зато Виа-Кассия, дорога от Рима к Сиене, сделается недоступной для бандитов с побережья.
– Для мавров, хозяйничающих в мареммах, – уточнила Анна, – они не смогут добираться, как прежде, до самых тосканских гор и уводить людей в рабство.
– Что верно, то верно, – кивнул Лоренцо, – не так давно мавры ограбили монастырь аббатства Сан-Сальваторе, сама знаешь. Пий Второй обеспокоен. Кто бы мог подумать: сам великий Энеа Сильвио Пикколомини напутан!
Анна вздохнула. Стоит только Папе Римскому пожелать, и там, где цвела земля, Дух Божий будет носиться над водою.
Лоренцо и Пий Второй – почти ровесники, Папа Римский всего двумя годами старше. Отпрыски славных сиенских семей, когда-то потерявших влияние и власть, изгнанных согражданами и обосновавшихся в городке Корсиньяно. Пикколомини владели большей частью долины Орсия, а семья Лоренцо – поместьем в южной ее части.
Энеа Сильвио был первым учителем младшего друга. Муж рассказывал Анне, как Пикколомини вдалбливал ему древнегреческий и латынь, как они вместе читали Данте, сидя в дупле того самого дуба, а потом купались с крестьянскими девушками в серных источниках.
Любовь к стихам и родной долине скрепила давнюю дружескую связь. Уехав в Базель и став секретарем императора Фридриха Третьего, Энеа вызвал Лоренцо к себе pi взял на службу.
Император, вспоминал муж, как-то обмолвился, что раньше или позже его секретарь воссядет на апостольский престол. То-то хохотали приятели над этим предсказанием! Где еще сыщешь человека, менее достойного папской тиары, чем Энеа, при его распутстве и богопротивных выходках, Энеа, фривольными книжками которого зачитывается вся Европа? Особенно славилась та, что была написана вскоре после бурного романа с англичанкой, некой Элизабет, и называлась «Повесть о двух влюбленных». Лукреция, неверная жена родом из Сиены, обманывает мужа в его же собственном доме с его же собственным другом Эвриалом, офицером короля Сигизмунда. Пикантная история. Иные говорили – мерзкая. Мол, Пикколомини, сделав героиней новеллы развратную женщину, толкает читателей на путь порока.