Мама Заннеша рисовала, причем очень красиво. В основном маслом, но я нашла и папку с акварелью, и альбомы с набросками углем. В набросках постоянно мелькало лицо, которое я спутала с Заном — сын был точной копией своего отца в молодости, — и еще чьи-то лица, прорисованные быстро, но с большой любовью. Отложив для себя в качестве образцов несколько листов, остальные я убрала на место — очень личные рисунки.
Сначала я просто пыталась перерисовать ее работы. От Заннеша в этой сфере толку было мало — он способен был лишь делать чертежи и рисовать свои пентаграммы, — так что его отец уделил мне время и показал, как и на чем работать с красками и материалами. Акварель, масляные, темпера, уголь, пастель, тушь — по чуть-чуть, но мне хватило. В основном я рисовала акварелью, темперой и углем. С тушью после моих кораблей отношения не сложились. Немного времени спустя мне стало интересней рисовать свое. Многие книги с чердака говорили начинать с натюрмортов, и мы с Заном каждый день упорно собирали новую композицию для меня. Натюрморты обычно рисовала пастелью или темперой, акварель расплывалась в пейзажи за окном, а углем я, как и хозяйка мастерской, делала наброски — предметов, обоих мужчин, даже скелетов и трупов, которые Зан пригонял мне позировать. Свой портрет парень отобрал у меня и, похоже, оставил себе. Приятно.
В особняке мне стало теплее. И развивающиеся отношения с Заном, и то, что его отец, который, несмотря на то, что полностью был погружен в свою работу, из-за чего мы виделись лишь за столом, относился ко мне как к дочери, и то, что я здесь не на птичьих правах… Я была счастлива. Почти. После пары приступов как тогда, в саду, Зана скрутило еще раз так, что он несколько дней пролежал без сознания, а потом и неделю просто в кровати из-за слабости. Тогда мы с магом попеременно сидели около него, кормя, следя за состоянием, просто присутствуя рядом. Заннеш выкарабкался, но его отец потемнел лицом и еще глубже ушел в работу.
А под самый праздник середины зимы мне пришлось все же узнать о том, что творится в стране.
Примечание к части
Еще немного осталось, я пытаюсь.
>
Часть 18
За окном крупными хлопьями валил снег, погребая под собой весь сад. Зан не смог утром встать с постели, тогда я улеглась рядом и, обнявшись, мы читали книгу. Когда караван уже преодолел горный перевал, оставив позади первых недоброжелателей, к нам в комнату, гремя костями, ввалился прислужник хозяина дома. На шее у него болтался венок из еловых лап, а в грудной клетке болталась на ленте позолоченная шишка, так что мы дружно захихикали. Но смех прекратился, когда скелет протянул нам записку. Заннеш мигом посерьезнел, отослал слугу и махнул рукой, отчего захлопнулась дверь, щелкнул замок и будто струна натянулась в воздухе, а у меня пробежались мурашки по коже — верный признак магии поблизости. Комнату основательно защитили от незваных гостей.
— Опять наместник приперся, — недовольно забубнил Зан, обняв меня крепче, когда магия успокоилась: — Вот неймется же им. Сидели бы, как нормальные люди, дома, жрали бы поросят да кексы. Ан нет, опять Чистюлям что-то понадобилось от отца.
— Чистюлям?
— Чистому ордену. Не слышала? — Парень удивленно посмотрел на меня. — Это которые за чистоту людской крови и вообще против магов, ведьм, магических существ. И которые основательно так устроились вокруг трона. Надо было бы, и на самом бы троне уместились, но Глава решил оставить короля-марионетку. Сейчас все наместники по стране именно из ордена, а если и нет, то просто верные его собачонки.
— А что им надо от твоего отца?
— Ну я не особо знаю. Ради моего же блага, как говорит отец. Ему сам Глава что-то заказал. Отец и делать не хочет — опасное что-то, — и не делать не может — его тогда, как мага, уничтожат. А еще я тут такой, со мной сидеть надо, отец лекарство все ищет… И не уйти — он под их меткой. Они ж и не знают, что я тоже маг, поздно дар проявился, да и проклятие закрыло. Так бы убили, или приспособили, или шантажировали бы отца, или к себе бы переманить попытались…
До нас донеслись озлобленные вопли из холла. Голос незнакомый, срывающийся на фальцет — значит, гость. Да и маг, я уверена, не стал бы так кричать, ему одной интонации хватит. Неразборчивые фразы донеслись до нас ещё раз, а потом хозяину дома, похоже, надоело. Раздавшийся рявк заставил даже нас вытянуться в струнку, вслушиваясь в воцарившуюся тишину. Но больше никаких звуков не доносилось, лишь чуть громче, чем обычно, хлопнула дверь в холле, и дом снова сковал густой кисель безмолвия. Успокоившись, мы не стали его нарушать и вернулись обратно к книге. Хотя и ненадолго — через пару страниц нас обоих одолел сон.
Проснулась внезапно, почувствовав чужой взгляд. Я все так же лежала в уютных объятиях Зана, однако напротив кровати в кресле сидел некромант и задумчиво наблюдал за нами. На мой немой вопрос мужчина поднялся и махнул рукой, предлагая проследовать за ним. Заннеш — я обернулась к парню, — крепко спал, ритм его дыхания периодически сбивался, но это стало уже неотъемлемой частью сна — проклятие развивалось. Аккуратно вывернувшись из-под его руки, быстро натянула войлочные домашние тапочки и поспешила в кабинет мага — где же еще может вести свои дела хозяин дома.
Все тот же кабинет, его хозяин в том же кресле, что и в первый мой визит сюда. Однако передо мной уже не сильный маг, владелец больших территорий, уверенный в себе мужчина. На письменный стол устало оперся отец умирающего сына, в чьем взгляде, устремленном на меня, я видела себя последней его надеждой. И правда:
— Ваиника, ты девушка смышленая и, наверное, уже поняла, зачем я тебя позвал. Проблема в моей семье и ситуация вокруг нее достигли своего края, и я не вижу никакого иного пути, кроме как претворять в жизнь свой последний план.
Он сверкнул на меня глазами фанатика, но следом мелькнуло сожаление, и некромант обессиленно откинулся на спинку кресла и крепко растер лицо руками. Мне, даже при моей симпатии к этому мужчине, стало неуютно и беспокойно, а хозяин кабинета, меж тем, продолжил:
— Заннеш наверняка рассказал тебе, что держит нас здесь. И про то, что связывает меня с Чистым орденом, тоже. Ух, болтун, — из-под ладоней, которые маг так и не отнял от лица, его голос звучал глухо, а смешок так и вовсе затерялся где-то в районе манжет, — но когда появляется нормальный собеседник, хочется рассказать ему все, лишь бы подольше оставить рядом. Мне это знакомо.
Равно как и мне.
— Глава ордена снова что-то задумал, и для исполнения его планов к проекту, который меня вынудили для него выполнить, он добавил те моменты, которых я больше всего боялся. Пара деталей, правильная сила и немного желания — и все неугодные будут гибнуть. Работа долгая, я мог бы еще тянуть время, но для моего сына его уже не потянешь. Поэтому я хочу спросить тебя, Ваиника — а на что ты готова ради Заннеша?