Ваня согласилась, действительно, не очень-то погуляешь.
На самом деле, бывший младший аналитик размышлял, стоит ли приударить за очаровательной Ваней и пытался разглядеть в ее глазах ответ. Однако Ваня, по-видимому, предоставила инициативу ему.
Предвидя возможные дипломатические осложнения между двумя странами, Сидоров решил повременить, чтобы лучше изучить обстановку. Не последнюю роль сыграла ожидаемая реакция Ольги после того, как таблоиды всего мира сообщат об этом скандале.
Прогулка окончена, и они вернулись в резиденцию.
Оставшись один, Сидоров улегся на диван и погрузился в размышление, что все-таки хотят норвежцы. Еще раз изучил родословное древо.
К сожалению, король Улаф V и Сидоров находились на разных ветвях. Впрочем, надо показать папку всем, кто недостаточно к нему почтителен. С другой стороны, это явно вызовет нездоровый интерес, и даже подозрения со стороны известных компетентных органов.
Но, упустив возможность получить лавры и премию за картину Мунка, бывший младший аналитик подумал, а не продаться ли норвежской разведке? Конечно, за приличные деньги…
– Утро вечера мудренее, – и он уснул глубоким сном.
В эту ночь Сидорову снилось, как король Улаф V вместе со своей любимой собакой рекомендовали ему подумать о тесном сотрудничестве с норвежскими спецслужбами.
5 миллионов норвежцев (и все на лыжах!), перебивая друг друга, пытались рассказать о смысле жизни викинга в 33-м поколении.
Теща Агриппина Петровна решительно осудила намерения зятя:
– Я так и знала! – и сразу же села писать донос, куда надо.
А Кролик предложил сотрудничество с другой могущественной разведкой в Зимбабве и посоветовал меньше болтать.
ГЛАВА 8,
Утром профессора ждал сюрприз.
Свежая, как майское утро, Ваня радостно сообщила:
– Мы отправимся в небольшое романтическое путешествие.
Сидоров признался:
– Если вместе, хоть на край света.
– На край света еще рано, – улыбнулась Ваня и пригласила в голубой джип, где уже ждал голубоглазый водитель. Сидоров подумал, что как-то перестал разрабатывать тему ангелов, но они довольно быстро приехали на площадку, где стоял готовый к полету вертолет.
Профессор помог Ване подняться по небольшой лесенке и молодцевато, едва не оступившись на входе, впрыгнул сам.
Ваня сделала вид, что этого не заметила.
Вертолет взлетел и двинулся через горы на запад, миновал на бреющем полете город, где деловито сновали машины, вспыхивала и гасла реклама, толпа, как нечто единое перетекала по переходу, мигали сигналы светофоров.
Вот уже и новый микрорайон.
Пробежала змея поезда, весело поблескивая солнечными окнами.
На пригорке кладбище, пустынное в этот ранний час. Лишь одна печальная процессия приближается к воротам.
Сидоров с интересом следил за проносящимися пейзажами.
Вертолет набрал высоту и летел над заснеженным хребтом, над длинным и довольно узким фьордом, зеркальную гладь которого чертили два туристических лайнера. Две стаи чаек, как бы разделившие сферу влияния, следовали в фарватере кораблей.
Вертолет снизился, и некоторое время профессор наблюдал, как туристы, стоя у борта, кидают чайкам пищу. Чайки строго по рангу, по очереди подлетали и, не задев руки довольно приличным клювом, выхватывали корм с ювелирной точностью.
Ваня пояснила:
– Это популярное для туристов развлечение, и все участники шоу довольны.
Затем вертолет поднялся над склоном, откуда низвергался солидный водопад, и подлетел к площадке, где, вцепившись в каменный обрыв, одиноко стоял сельский дом, сложенный из бревен, с явно многовековой историей. На склоне скалы, на внушительной высоте, паслись козы, нимало не смущаясь глубокой под ними пропастью.
Вертолет сделал круг и сразу же приземлился на каменистый крошечный участок у дома.
Тут только Сидоров заметил, что их встречают хозяева дома, окруженные детьми самого разного возраста. Муж и жена в национальных одеждах торжественно приблизились к вертолету, откуда профессор, поддерживая Ваню, спускался им навстречу.