2. Отмену судебных приговоров о наказании публичных женщин и содержательниц их за непотребство производить, по сношении министров внутренних дел и юстиции, предписанием о сем губернским и полицейским управлениям».
Восьмого марта представленная Перовским и Паниным всеподданнейшая записка возвратилась к министру внутренних дел со следующей собственноручной высочайшей резолюцией: «Согласен, но отнюдь не распространяя сию милость на содержательниц».
Резолюция эта введенной графом Перовским системе регламентации проституции наносила тяжелый удар, свидетельствуя о явном нежелании монарха допускать устройство публичных домов. Осуществление высочайшей воли было равносильно отказу от всей системы, и потому нет ничего удивительного, что, прежде чем привести резолюцию в исполнение, министр внутренних дел попытался защитить пред государем свою точку зрения и объяснить, почему он считает необходимым избавление содержательниц домов терпимости от уголовной ответственности. Всеподданнейший доклад графа Перовского был проникнут по отношению к содержательницам публичных домов крайним оптимизмом. В случае обеспечения им возможности безнаказанно заниматься своим промыслом, при условии соблюдения предъявляемых к ним требований, министр внутренних дел не только не видел от содержательниц публичных женщин особого вреда, но находил, что они будут приносить обществу даже некоторую пользу, выступая до известной степени в роли «агентов полиции».
«Существование публичных женщин, как-зло, неразлучное с бытом населения больших городов, — говорилось в докладе, — по необходимости пользуется и у нас терпимостью в известных пределах; вместе с тем, однако же, полицейской власти вменено в обязанность пещись о предотвращении заразительных болезней, которые бывают следствием разврата, на каковой конец женщины сего рода и подчинены бдительному надзору. Но чтобы вполне соответствовать цели своей, надзор должен распространяться на всех таковых женщин, а это при множестве их было бы решительно невозможно, если бы все они жили поодиночке, имея чрез то все удобства укрываться от надзора полиции.
Паран-Дюшатле, изучивший этот предмет в самом средоточии разврата, в образцовом сочинении своем говорит, что успех в деле сем возможен лишь там, где публичные женщины собраны в группы и находятся под ежечасным наблюдением особых содержательниц, выгоды коих поставлены в непосредственную зависимость от соблюдения учрежденного по сей части порядка.
Верность этого правила вполне подтверждается опытом. Содержательницы, дорожа прибылями промысла своего и имея притом в виду, что нарушение данных им от полиции правил неминуемо влечет за собою закрытие их заведений, в точности соображаются с этими правилами, заботятся о здоровье своих женщин, отсылая их в больницу при малейшем признаке заражения, соблюдают опрятность и возможное благочиние в домах своих, предупреждая всякий повод к публичному соблазну. Облегчая этим надзор, содержательницы, кроме того, по связям своим имеют возможность доставлять полиции полезные для нее сведения, которые нередко ведут к открытию важных преступлений. По таковым действиям своим содержательницы суть собственно агенты полиции, и рассматриваемое с этой стороны существование их нельзя не признать относительно полезным для общества.
Промысел содержательниц вреден лишь в том случае, когда они завлекают к непотребству женщин дотоле непорочных и происками своими увеличивают число жертв разврата. Но к сводничеству прибегают лишь немногие из содержательниц и за сие подлежат строгому взысканию по силе статей 1282 и 1230 уголовного уложения. <...>
По сим уважениям, — писал в заключение своего доклада министр внутренних дел, — я полагал бы справедливым при обсуждении дел сего рода уличенных в склонении посторонних к разврату подвергать всей строгости определенных законом взысканий; но тех содержательниц, которые имеют дома разврата с разрешения полиции и содержат их сообразно с данными на то правилами собственно за этот терпимый правительством промысел никаким взысканиям не подвергать».
Столь энергичное отстаивание публичных домов министром, поставленным на страже интересов народного здравия, естественно, должно было возыметь свое действие. Государь уступил доводам графа Перовского и изъявил согласие на осуществление предложений, изложенных в докладе.