Тут машину тряхнуло, и Чапа проснулась. Насторожив мордочку, она быстро забегала по сиденью. Ей очень хотелось узнать, кто же там лает.
Вскоре машина остановилась, и я выскочил на траву. Альфа с разбега запрыгнула мне на плечи и лизнула мокрым языком в лицо. Я еле удержался на ногах.
— Ну, Альфа, отстань, — я с трудом сбросил широкие лапы овчарки с плеч, — смотри, кого мы тебе привезли.
Я взял повизгивающую от нетерпения Чапу и поставил на землю. Альфа спрятала длинный язык в пасти и удивленно склонила голову набок: она еще никогда не видела таких маленьких собачек.
— Тяф, — поздоровалась Чапа и быстро-быстро замахала тоненьким хвостиком.
Альфа поразмышляла немного, потом подошла к Чапе и неторопливо легла пред ней, наверное, чтобы получше рассмотреть собачку.
— Тяф, — повторила Чапа и вдруг лизнула овчарку в мокрый нос. Альфа подпрыгнула и нерешительно замерла, приподняв одну лапу. Похоже, она решала как себя вести. За нее это решила Чапа. Она задрала хвостик и, крутя им, как пропеллером, стала подпрыгивать на Альфу — знакомиться.
— Тяф, тяф, — сказала она, что на ее собачьем языке, верно, означало: «Что стоишь? Показывай, где живешь».
— Гаф, — почему-то тоже пискляво ответила овчарка и смущенно посторонилась, пропуская Чапу к своей будке. Наверное, она сказала: «Ну что ж, пошли, я живу вон в том домике у большой березы».
Крохотная Чапа тут же перестала прыгать и, весело косолапя, побежала вперед, а огромная Альфа, вежливо принюхиваясь, засеменила следом.
Так они подружились.
Чапа знакомится с пчелами
Пчелы ложатся спать рано. Только начинает смеркаться, а они уже летят к улью и расползаются по своим ячейкам-кроватям. Целый день пчелы носят пыльцу с цветов и сильно устают к вечеру. Им нужно хорошо отдохнуть.
Но некоторые пчелы ложатся спать позже других. Это пчелы-охранники. Они подолгу сидят на маленькой дощечке у входа в улей — крылечке — следят, чтобы вовнутрь не забралась чужая пчела. Пчелы-охранники всегда готовы ужалить любого, кто подойдет слишком близко.
За пасекой есть небольшой огородик, там растут редиска, картошка и лук.
Вечером баба Тася послала меня нарвать зеленого лука для супа. Чапа караулила у дверей и, когда я вышел, увязалась за мной.
Мы обычно запрещали собачке подходить близко к пчелам. И всегда это нелегко было сделать.
Я остановился и притопнул ногой.
— Не ходи за мной!
Чапа решила, что с ней играют, и, весело рыча, прыгнула на передние лапки. Ну как ей объяснить, что пчелы могут жалить очень больно?
Я отвернулся и пошел дальше. Чапа побежала рядом, не выпуская из зубов моей штанины.
Я не выдержал:
— Чапа, иди отсюда по-хорошему.
Из дровяного сарайчика с топориком в руках выглянул дед Ваня.
— Пусть сходит, раз ей так охота, — сказал он, — пчелка укусит — сама убежит.
Мне самому надоело с ней ругаться.
— Ладно, иди, — сказал я и, стараясь не размахивать руками — пчелы этого не любят, осторожно пошел между ульями. Чапа поскакала следом.
У огорода я обернулся. Дед Ваня задержался на порожке, наблюдая за собачкой, а Чапа кралась к улью. Она высоко поднимала лапки в густой траве и тянулась носиком, принюхиваясь.
— Чапа, ко мне! — Крикнул я.
Щенок повернулся, помахал хвостиком и тут же сделал еще несколько неуверенных шажков. Пчелы-охранники сердито зажужжали. Если собачка сделает резкое движение, пчелы бросятся на нее.
И тут Чапа гавкнула. Я увидел, как взвились с дощечки пчелы. Куда же они? Вдруг Чапа пронзительно взвизгнула, замотала головой и, запинаясь, бросилась назад.
Я сразу понял, куда делись пчелы. Дед Ваня прыснул. Чапа пулей пролетела мимо него и с разбега нырнула в будку, где отдыхала Альфа. Тут же в будке послышалась короткая возня, и оттуда сломя голову выскочила овчарка. Она круто развернулась возле дедушки, который вытирал слезы ладошкой, и с бестолковым видом уставилась на будку.
Из домика с поварешкой в руке выбежала баба Тася.
— Что случилось?
— Чапа с пчелами познакомилась, — сказал дедушка.
— Птху-ты, — баба Тася смущенно заулыбалась, — а я то думала… Она увидела меня. — Ты лука нарвал? Суп готов.
Все это время я стоял на месте, не зная, что делать.
Дедушка погладил сбитую с толку Альфу и ушел в сарайчик рубить дрова. Я быстро нарвал тонких зеленых перышек и отнес бабе Тасе.
Чапа жалостливо поскуливала в будке. Овчарка стояла рядом и неуверенно заглядывала внутрь. Я отодвинул ее и заполз в будку.