Война шла не на жизнь, а на смерть.
Карл надеялся, что в собственной стране Петр не будет опустошать целые области. Но он ошибся. И, перейдя границу России, шведы шли по безлюдным, голодным местам. Ни пищи, ни проводников…
Все вокруг шведской армии горело. Горизонт окаймлен был горящими селами. От дыма, наполнявшего пространство, трудно было дышать, а солнце казалось маленьким и красным.
Голодные солдаты Карла собирали на несжатых полях хлебные колосья, растирали их в ладонях и ели сырое зерно. На плохих кормах обессилели кони. Начались болезни.
Русская армия упрямо шла рядом — иногда в нескольких верстах от шведского маршрута. Вокруг шведских колонн постоянно реяли отряды легкой конницы: башкир, калмыков, казаков. Отстать от армии для шведского солдата значило погибнуть или попасть в плен.
В начале сентября на правый фланг шведских колонн стал наседать конный корпус Боура. День за днем шведам приходилось, теряя людей, отбивать внезапные конные нападения. Когда к месту боя подходили значительные силы, русские эскадроны немедленно отступали. Шведские полки таяли. А пополнения взять было неоткуда. Левенгаупт не появлялся.
10 сентября шведы подошли к деревне Раевке. Полки уже стали располагаться на отдых, когда Карл заметил невдалеке отряд русской легкой конницы.
Карл знал по опыту, что если не отогнать и не рассеять этот отряд, то в любой момент можно ждать молниеносного нападения. И он послал эскадрон прогнать или изрубить назойливого противника.
Но казаки уже сообщили своим главным силам о появлении шведов, и к ним на помощь спешили драгуны.
Бросившийся в атаку шведский эскадрон был встречен превосходящими силами русской конницы и отброшен с потерями.
Карл пришел в ярость. Он вскочил в седло и, взяв с собой эскадрон лучшего конного полка — Остроготского, помчался навстречу русским. Но кроме казаков, его поджидало уже 1300 драгун.
Началась рубка. Русские обошли фланги шведского эскадрона. К счастью для Карла, он весь был покрыт густой пылью и в пороховом дыму никто из русских офицеров его не узнал. А то не миновать бы ему смерти или плена. Остроготский эскадрон таял под палашами драгун. Вокруг Карла осталось несколько десятков человек. Он бросался с ними из стороны в сторону, пытаясь прорвать кольцо… Внезапно его конь дернулся и стал валиться на бок. Карл успел спрыгнуть на землю. Уклоняясь от ударов, король отчаянно отбивался саблей. Он был превосходный фехтовальщик, но понимал, что долго ему не продержаться…
В шведский лагерь прискакал покрытый кровью и пылью кавалерист. От него генералы узнали, что король гибнет.
Генерал Тюре Хорд бросился к лошади. Перед строем второго Остроготского эскадрона он вырвал саблю из ножен и крикнул:
— Солдаты! Спасайте своего короля!
Эскадрон галопом пошел за ним к месту боя, скрытому густыми тучами пыли. Хорд подоспел вовремя. Прорвав окружение, шведы оттеснили от Карла русских драгун. Сверкая зубами на черном от гари и пыли лице, Карл весело пожал руку Хорду и вскочил на лошадь, уступленную ему одним из конников.
— Они недурно дерутся, но надо их проучить! — сказал он генералу и снова ринулся в схватку.
Хорд поскакал за ним. Он видел, как король грудью своего свежего жеребца опрокинул одного русского драгуна, хитроумным приемом выбил саблю у другого…
«Безумец! — подумал Хорд. — Бесстрашный безумец! Ведь когда-нибудь клинок или пуля найдут его! Бедная Швеция…»
Это было последнее, что он успел подумать, — пуля попала ему в голову.
Второй эскадрон погибал так же, как и первый. Лихость и напор короля и его гвардейцев не помогали. Русские драгуны дрались упорно и искусно, обходя неприятеля и атакуя со всех сторон.
Выстрелы, лязг клинков, крики, ржание коней клубились над схваткой.
На помощь Карлу скакал с несколькими полками генерал Розеншерн.
Русские эскадроны стали отходить, отстреливаясь.
Розеншерн был смертельно ранен.
Итоги боя оказались для шведов печальными. Почти полностью погиб отборный Остроготский полк. Погибли два испытанных генерала. Погибло несколько офицеров…