− Зрелища не будет. Гладиатор приболел… — покачала головой девушка, оглядывая картину разрушений.
Никакого сомнения, без знания высшей механики и думать нечего разобраться в машинном мозге. Самая крупная из деталей чуть больше ногтя. И таких всего несколько штук. Остальные — совершеннейшая мелочь, сейчас, увы, большей частью лежащая на земле.
− Да бог с ним, зрелищем… Меня больше интересовало это.
Флавий перевернул коробку, проследив куда ведут две особо крупные трубочки в самой выпуклой части «ежа». А вели они к странному механизму из целого поля малюсеньких зеркал на тоненькой оси каждое.
− Минуточку…
Римлянин достал из сумки хрустальные глаза голема. С внутренней стороны на них виднелись точно такие же трубочки, как и в машинном мозге, что напротив «зеркальных полей». На одном глазу болтался оборванный провод, и выходил он именно из трубочки на внутренней части. Флавий вставил обрывок провода в одну из «зеркальных» трубочек мозга, соединив «ежа» с «хрусталем».
− Гиза, дунь вот сюда, − палец Флавия коснулся маленьких зеркал на осях.
Девушка наклонилась над разобранным мозгом и с силой выдохнула на зеркальца. Те послушно завращались, и хрустальный глаз засветился приятным голубоватым светом. Стоило зеркалам остановиться как свет погас.
− Теперь все понятно.
− Вот как?
− Да ну?
− Что?
Команда посмотрели на командира. Йон со скепсисом, Гиза с интересом, а галл — с аппетитом. Он как раз доедал ужин.
− Мозг големов использует силу Электро, − объяснил Флавий тоном заправского лектора, − и глаза тоже общаются с мозгом посредством Электро. Кстати, некоторые из ученых говорят, что человек тоже использует эту силу для управления телом. Приводят пример, когда разряд Электро сжимает кулак трупа. Мастера-эскулапы уверены, что мышцы человека получают сигнал на сжатие через какие-то тонкие Электро-соединения с нашим мозгом.
− А на разжатие? − спросил великан, с интересом сжимая и разжимая в воздухе могучую лапищу.
Флавий вздохнул:
− На разжатие, мой невежественный друг, мышцы человека не работают. Именно поэтому каждый сустав имеет минимум пару мышц: одна сгибает, а другая разгибает.
По-видимому, Герекс так ничего и не понял, но вот Йон и Гиза вполне. Первый как-то особо хитро улыбнулся, а девушка спросила как раз то, о чем думал Флавий.
− Значит, если мы придумаем, как на расстоянии умертвить силу Электро, то сможем справиться и с големами?
− Думаю да. Но в полевых условиях, без ученых разгадать ребус будет сложно.
− Я думаю, надо прервать экспедицию, − убежденно произнес Йон. − Того, что мы узнали, достаточно. Пусть святые отцы вместе с учеными мужами ломают голову над всеми этими головоломками, а мы свою задачу выполнили.
Заметив, что с ним никто не спорит, бритт развил мысль:
− Мы обнаружили убежище доселе неизвестного врага. Мы знаем его возможности и даже разобрались в кое-каких средствах. Своими мозгами нашли одно из слабых мест чудовищ. В конце концов, всегда можно вернуться с парой легионов и устроить гадинам форменный ад.
− Есть маленькое но, даже два, − возразил Флавий. − Пока мы будем разбираться с ними в тиши лабораторий, эти ангола поработят половину Африки. Сожгут сотни городов, втопчут в землю тысячи деревень, перебьют миллионы мирных жителей. Я почему-то не готов оставлять мерзавцам столько простора для действий. Это раз. А два — мы ни на шаг не приблизились к разгадке этих… как там, Кельвин говорил… Черных демонов.
Гиза сложила руки на груди.
− Я за возвращение домой. Извини, Рэм, но голос разума говорит именно это. А я — разумная женщина.
− Ну, я уже сказал, домой, − поддержал арабеску Йон и подвел черту. − Итак, решено. Мы возвращаемся в Луанду. Пойду скажу легионерам…
− Демократия умерла вместе со старой Империей, − холодно отрезал Флавий. — Среди служителей Обсерватории о ней даже не слышали. Так что никто никуда не пойдет. Мы продолжим путь на восток.
− Это командир так решил? − уточнила девушка, прищурившись.
− Да, так решил командир. И теперь он же говорит тебе, Гиза: убери мозги и глаза голема в походную сумку и ложись спать. Завтра поднимаемся с самого утра.
Никто никуда не пошел и ничего не сказал. Флавий повернулся в сторону бритта и добавил:
− Можешь передать Кельвину мое решение. Исполняй.
Бритт ухмыльнулся:
− Эех-хо-хо, наш командир решил вот так, решил вот так. А значит, брат, а значит, брат, дорога нам с тобою в ад.
На лицо Йона вернулась эта ужасная улыбка и бритт, не сказав ни слова, направился в главный лагерь. Гиза молча собрала мелкие железки с земли, после чего голубые кристаллы и остатки «ежа» были упакованы в походную сумку, девушка пнула ее ногой, дескать «забирай», и скрылась в палатке, которую галл разбил перед ужином.
Великан обиженно посмотрел на арабеску, потом укоризненно — на командира.
− Не надо так с ними, Флавий. Ты не представляешь, как ты их обидел.
− У нас в Сант-Элия на обиженных воду возили, − мрачно отозвался Флавий. И добавил:
− Иди спать, Герекс. Я уберу посуду.
Глава 6. Сердце Анголы
Флавий проснулся поздно — все уже встали, и он остался в палатке последним. Утро было как обычно теплым, африканское солнце вовсю жарило тряпичную стену. Случайно забредший в палатку паучок полз по ткани, намереваясь сплести паутинку посимпатичнее.
− Здесь тебе нечем поживиться, дурачок − подумал Флавий, выбираясь наружу. Напротив выхода галл что-то подшивал в своей неразмерной рубахе. Видимо, снова исхудал.
− Доброе утро, Герекс. Где остальные?
− Ты меня спрашиваешь? Ты же из их палатки, а не я. Моя вообще в лагере.
В груди Флавия шевельнулся неприятный холодок. Римлянин метнулся к задней стенке, где размещались личные мешки. Ну точно, двух из трех на месте нет. И незачем гадать чьих.
К вечеру вернусь все посланные на поиск группы, в том числе и та, что заново спустилась в низину и прочесала несколько квадратных миль. Конечно же, беглецов не обнаружили.
Флавий сжал зубы, аж заходили жевлаки на скулах.
− Что ж, так даже лучше. Сделаем два дела сразу. Арабеска и бритт передадут информацию в Рим, а мы тем временем наведем тут шороха! − казалось, Флавий и сам поверил в то, что только что сказал.
Легионеры спешно сворачивали лагерь. Было решено выступать немедленно и идти всю ночь.
Небольшим отрядом в три десятка человек идти по плоскогорью куда легче, чем легионом. Тот по рассказам Кельвина вышагивал две недели, пусть даже и с паузами на небольшие стычки. Отряд Флавия добрался до окрестностей Луэны на девятый день.
Лагерь решили разбить в ущелье потенистее − солнце начинало палить уже вовсе немилосердно. Легионеры, загорелые почти до черноты, относились к издевательствам светила философски, но сам Флавий и особенно галл просто изнывали под неистовыми лучами. Поэтому Кельвин решил сжалиться над непривычными к местному солнцу.
− А я говорю, что все дело в заметности, − настаивал Кельвин. − Одно дело когда по плато маршируют почти десять тысяч человек легиона, а другое — когда скрытно пробирается терция. Тогда, почти сорок лет назад, мы и думать не могли, что нам кто-то может устроить взбучку. Потому и не скрывались почти, да и разведка у нас, скажем так, грубовата была. Сейчас все будет иначе.
− Хотелось бы верить, хотелось бы верить…, − промычал галл, опорожняя в себя остатки фляжки.