— Пора идти, — говорит Астон, перетаскивая Вейна по направлению к шторму.
Когда я бегу за ними, неровная земля пытается сбить меня с ног, Солана следует прямо за мной.
Мы движемся к узкому просвету, который проделал Оз в стене Буреносцев, но на полпути Солана отдергивает меня в сторону.
Там, где бы я стояла, взрывается ветряной шип, осыпая нас грязью, травой и лепестками.
— Откуда они появляются? — Спрашиваю я, когда еще один залп обрушивает на Астона и Вейна облако обломков.
— Мы в порядке, — кричит Вейн, откашливаясь. — Но будет лучше выбраться отсюда.
Мы пытаемся бежать, приседая, поза с каждым мигом все более неловкая и болезненная.
Раны на моей спине тянут, и я чувствую, как открывается разрез в форме «W», когда изгибаюсь, чтобы избежать ветряного всплеска, направляющегося в мою голову.
Следующий порыв заставляет нас перекувырнуться через поле, и Солана вскрикивает.
— Я в порядке, — уверяет она, но я замечаю серьезную хромоту.
— Тут они нас не достанут, — кричит Астон, махая нам рукой, пока мы уворачиваемся от очередного взрыва.
Я вытягиваю силу из моего Западного щита и позволяю ей напитать мои руки, когда поднимаю Солану и еле несу ее в безопасное место.
— Вы в порядке? — Спрашивает Вейн, забирая ее у меня.
— Ты можешь поставить меня, — говорит она ему. — У меня вывихнута лодыжка, но не думаю, что она сломана.
Солана вздрагивает, когда Вейн ставит ее в длинную, колючую траву, но когда проверяет лодыжку, та не сломана.
— Они смыкают ряды, — заявляет Астон, указывая на сделанный Озом промежуток, который сужается, когда другие Штормы перемещаются, чтобы закрыть его. — Нам нужно двигаться и быстро.
— Я смогу с этим справиться, — говорит мне Солана, когда я снова собираюсь ее нести.
Она направляется вперед, и мы бежим, переставляя наши уставшие, больные ноги.
Но не достаточно быстро.
Тяга Штормов слишком сильна, и они засасывают нас в свои беспощадные воронки.
— Схватиться за руки, — кричит Вейн. — Чем мы тяжелее, тем сложнее нас засосать.
Солана хватает его руку первой, и я цепляюсь за нее, мои ноги отрываются от земли, когда Штормы, ревя, подступают ближе.
— Тяни сильнее, — кричит Солана, и наша группа устремляется вперед, шаг за мучительным шагом, пока мои ноги не касаются земли.
— Брось мне свой шип ветра, — кричит Астон, и Вейн замахивается, чтобы бросить его.
Астон отпускает нас, чтобы поймать его, и без его веса, нас засасывает обратно в Шторм.
— Держитесь, — говорит Астон, одной рукой хватаясь за дерево, а второй прицеливаясь шипом.
Оружие — сгусток боли, и Астон швыряет его прямо в грудь Шторма.
Желтоватый пар утекает от трубы, и Шторм, ревя, распутывается.
— Это наш сигнал, — кричит Астон, хватая Вейна за руку.
— Не без этого, — говорит Вейн, приказывая шипу ветра вернуться.
Я не уверена, повинуется ли он, но тот ныряет к его руке, когда Астон перехватывает его.
Воздух пытается задержать меня и Солану, но мы синхронизируем наши шаги и проталкиваемся, падая, когда пересекаем границу круга.
— Сюда, — приказывает Астон, и мы ползем туда, где они нашли убежище за группой валунов.
Ни один из Штормов не нарушает ряд, чтобы последовать за нами.
— Как я и думал, — говорит Астон. — Райден приказал, чтобы они сосредоточились на сражении. Мы можем здесь немного передохнуть, прежде чем отправимся дальше.
Вейд подползает ко мне поближе и берет меня за руки, ища кровь.
— Я в порядке, — обещаю я. — Ничего серьезного.
Он выглядит также в порядке. Несколько порезов и царапин на лице, но ничего достаточно глубокого, чтобы остался шрам.
— Как твоя лодыжка? — Спрашиваю я Солану.
Она несколько раз осматривает ногу:
— Я не замедлю вас.
— Я не боюсь по поводу этого, — говорю ей. Я вполне уверена, что должна ей свою жизнь. — Как ты услышала тот первый шип ветра? Я бы его никогда не увидела, если бы ты меня не схватила.
Она обхватывает себя руками:
— Мои ощущения теперь сильнее, когда я несу разрушенные порывы.
Я пытаюсь не дрожать, но мысль о том, чтобы быть наполненной испорченными ветрами…
— Да, знаю, это жутко, — бормочет она.
— Я не думаю, что «жутко» правильное слово, — говорю я ей. — Больше как… неудобно.
— Так ты больше не чувствуешь отвращения к силе боли? — Спрашивает Астон.
Я понимаю, что нет.
— То, как она использует силу, кажется, не беспокоит небо. Почему я должна чувствовать какое-то различие?