Заметив кольцо на мизинце старого рыцаря, Кусла подавил желание улыбнуться.
— Видел, но сейчас все иначе: звезды символизируют мою свободу.
Подняв брови в молчаливом удивлении, рыцарь отвернулся и продолжил идти вперед. Кусла, по бокам которого шли стражники, снова побрел, пошатываясь, но усмехнулся, взглянув ещё раз на кольцо старого рыцаря.
В кольцо был вправлен темно-синий сапфир. Суеверия говорили, что этот камень придает мудрости и спокойствия тому, кто носит его, а также дарит способность распознавать ловушки. Если чистое серебро считалось мечом против злых сил, то сапфир служил словно святой щит или посох.
Он, возможно, надел его, чтобы не быть обманутым словами Куслы, или чтобы защитить себя от чего-то, что ещё труднее перенести.
Кусла догадался, о чём думал старый рыцарь, небрежно напевая про себя, пока смотрел через окно в сверкающее звездами ночное небо.
Даже непоколебимый серый рыцарь поддался суевериям перед лицом неизвестности.
Покрытых тайной алхимиков лишь боялись.
О них шептались как о людях, которые проводят свои дни, заперевшись в темных домах пытаясь превратить свинец в золото, разработать эликсир, который обратит старение вспять, сращивая вместе трупы, чтобы создать новые организмы и стремясь к другим недостижимым целям.
Хотя Кусла и не опровергал то, что подобные люди существуют, но, по его мнению, большинство тех, кого называли «алхимиками», работают не впустую. Однако невозможно было подробно объяснить то, чем они занимались, всего лишь несколькими предложениями.
Термин «алхимик» был просто условным названием тех, кто практиковался в алхимии, и использовался людьми, которые никогда не знали, чем они занимаются.
Еще более непонятным, чем их занятия, было место, которое занимали алхимики в обществе. Они отличались от знати, управляющей городами, священнослужителей, пестовавших верующих, или мастеров гильдий, которые управляли своими подчиненными; алхимики не вписывались в привычные аспекты жизни других людей, которые из-за этого и считали их чем-то обыденным — и бесполезным.
Когда Король правил своим городом, то традиционным было разделять экономические функции на четыре составляющих: знать, которая наблюдала за обширными поместьями с землей и зданиями; торговцев, поддерживающих рынки; ремесленников, которые вносили свой вклад в архитектуру и приток богатств в город. Учитывая это разделение, простой народ приписывали к четвертой категории, что значительно упрощало управление Короля различными сферами жизни.
Своей рукой Король назначал лидеров каждой организации и официально утверждал их статус. Назначенные руководители становились хозяевами гильдий по роду их деятельности. Пекари, мясники, кузнецы и все прочие мастера имели каждый свою гильдию.
Рыцари, тащившие Куслу по снегу, также не выделялись из этой системы.
Их одежда, броня, свечи, заработок и даже сама возможность вытащить Куслу из тюрьмы — это было сделано по велению королевской власти.
Однако эта управляющая сеть была разработана не для того, чтобы потакать королевским желаниям, она стала результатом необходимости централизованно управлять большим городом.
Городской совет, состоявший в основном из известных людей и знати, живущих в городе, устанавливает свод законов для жителей города, указывающий, что люди могут делать по закону, а что нет.
Без этого большой город, вероятно, не смог бы просуществовать и месяца.
В большинстве случаев причиной беспорядков становились гильдии ремесленников, на территории которых и начиналось кровопролитие.
Поэтому все гильдии контролировали действия своих членов, и в какой-то степени они действовали так, чтобы смягчить раздоры, насколько это возможно.
К примеру, кузнецы, ответственные за выковку мечей, будут ковать только мечи, в то время как ремесленники по ножам будут делать лишь ножи; существовала жесткая классификация между мечами и ножами. Если бы были какие-то неясности в различиях, то те, кто всю жизнь выковывали мечи, могли бы вдохновиться на создание ножей, и, в конечном итоге, могли увести потенциальных клиентов у создателей ножей. Конфликты создавались, когда пекари начинали действовать как мясники или когда мясники продавали мясо снаружи магазинов в середине ночи, чтобы навредить бизнесу гостиниц и трактиров. В таком случае в обществе воцарился бы лишь хаос и упадок.
Бог, казалось, не торопился со своей карой в этом мире, поэтому надо было знать, как избежать разом всех конфликтов, а не решать их по отдельности, что и стало постулатом нормальной жизни.
На примере гильдии кузнецов становилось ясно, что разделение труда во всех четырех сословиях было просто до тошноты сложным.
У кузнецов было много мастеров — таких как мастер мечей, кузнец-точильщик и кузнец по подковам, слесарь, создатель железных труб, чеканщик, мастер узорной ковки и прочие — всех их можно было отнести к кузнецам.
Казалось, что каждый занятый в ремесле имел собственную классификацию, словно подразделение. Кроме принадлежности к одной категории, эти подразделения еще и взаимоисключали друг друга. Если мастер хотел расширить ассортимент своих товаров, то ему требовалось приобрести права на торговлю каждым желаемым изделием.
Это было почитаемым порядком, который поддерживали правители города.
Хоть Кусла и не являлся исключением в этой системе, но он был человеком, который, якобы, пытался преобразовать свинец в золото.
Среди множества специальностей четырех сословий — как можно было классифицировать его работу?
Он был производитель труб? Ювелир? Или, возможно, его следовало отнести к тем металлургам, которые извлекали золото путем плавления руды, добытой из шахт?
Хотя какой-то титул «преобразователь свинца-в-золото» мог быть применимым, но какие исследования позволяли ему сделать это? Если подобные исследования действительно существовали, то как бы их классифицировали? Кроме того, если превращение свинца в золото противоречило кодексу правильного поведения смертных, установленного церковным Богом, то разве подобную классификацию не должна вести Церковь, а не королевская власть?
Один только процесс превращения свинца в золото был очень запутан, к тому же возникало множество вопросов: что насчет трансформации свинца в серебро? А серебра в золото? Сращивание трупов, чтобы сделать новое существо? Создание эликсира молодости? Что можно было сказать о других вещах, которые не сразу, но обнаружат в будущем?
Учитывая всё это — подобное могло не только стать концом существования целого города, но также стать катастрофой для любого упорядоченного общества.
По правде говоря, подобная схема уже была разработана обществом, и необычное положение Куслы не было чем-то новым; по причинам, не связанным с созданием золота, некоторые сановники в городе уже инвестировали в алхимию.
Были те, кто заказывал подобные исследования ради обретения бессмертной жизни под защитой самой Церкви, и в большинстве своём это были богачи. Только некоторые из тех, кто исследовал трансмутацию металлов с помощью алхимии, делали это ради знаний. Подобные исследования могли привести к повышению эффективности добычи руды или улучшению чистоты металла при плавке руды. После обретения таких знаний благосостояние некоторых людей или даже целого народа могло существенно улучшиться.
К примеру, когда дело доходило до эффективности извлечения руды, то это требовало совместной работы очень разносторонних элементов, таких как крепкие веревки, используемые для подъема породы, прочные инструменты для извлечения руды, конструирование этих инструментов, изобретение коррозийных веществ, чтобы растворить камни, и дальнейшие шаги по линии производства. Индустрия ремесленничества со своим изолированным устройством — делением по различным подразделениям — сама себя уничтожит до того, как сможет организовать цепочку поставки материалов для одной уникальной задачи. Даже если они смогут найти способ, то ремесленникам нужно будет быть осторожными, чтобы не перейти границы своих специализаций, причем каждую сделку им придется утверждать в правительстве города.