— Н-ну да…
— Извинение, хех? Нужное дело, но, по-моему, я уже много лет ни перед кем не извинялась.
…Держу пари, так оно и было.
— Ну что ж, пришло время.
— Время?
— Конец «новой школы» номер 27754. И начало «новой школы» номер 27755.
— Аа, ну да.
Этот свихнутый факт я принял на удивление спокойно.
Я огляделся; вокруг места аварии, разумеется, столпилось уже много народу. Повсюду виднеется знакомая школьная форма. Коконе тоже здесь, смотрит на нас. Мы с Отонаси-сан только что разговаривали, не обращая внимания ни на кого. В общем-то, могу понять, что перепугало Моги-сан. Отонаси-сан, вся в крови, и я стоим и мирно беседуем — зрелище не для слабонервных.
Я протягиваю руку Отонаси-сан.
Она принимает мою руку — которую отверг кое-кто другой — без раздумий.
Мое сердце словно попадает в тиски, его сжимает какая-то страшная сила. Небо закрывается, точно кошелек. Весь мир, хоть и закрывается, одновременно заполняется белым светом. Все белое. Белое. Земля теряет твердость и становится почему-то сахарной на вкус — не для языка, для всей кожи. Ощущение неплохое, но в то же время какое-то неприятное. Наконец до меня доходит, что это и есть конец 27754-го повтора.
Нас обволакивает мягкое, сладкое, снежно-белое отчаяние.
Нулевой раз
Мне и в голову не приходило, что выражение «любовь меняет мир» — более чем просто метафора, пока мне не исполнилось семнадцать.
А вы тоже думали когда-нибудь, что жизнь с ее вечным повторением одного и того же, с одними и теми же привычками, чересчур длинна? Я наверняка уже столько раз серьезно помышляла о смерти, что пальцев не хватит пересчитать. Даже вместе с пальцами ног.
Мне было смертельно скучно.
Но я не выражала это словами, я держалась весело, как всегда. В конце концов, ничего хорошего не выйдет, если подобные мысли демонстрировать окружающим. Поэтому я старалась поддерживать хорошие отношения со всеми. Это не так уж трудно. Если не слишком заморачиваться насчет сильных и слабых сторон, достоинств и недостатков, можно ладить со всеми.
Вокруг меня всегда было полно народу. И все они говорили одно и то же.
«Ты всегда такая веселая. У тебя никаких забот, верно?»
О да. Спасибо вам огромное, ребята, за то, что вас так легко обмануть. Спасибо огромное, что до сих пор не замечаете мою темную половину. Именно благодаря вам я и пришла к тому, что хочу это все отшвырнуть.
Думаю, я знаю, когда именно началась эта тоска.
Все до единого слишком зациклены на самих себе.
Когда я дала одному мальчику свой е-мэйл и регулярно отвечала на его письма, он почему-то страшно возбудился и признался мне. Когда я пыталась не оставить в полном одиночестве мальчика, который плохо ладил с девушками, он принял это за любовь и признался мне. Когда кто-то пригласил меня в театр и я согласилась, потому что не смогла отвязаться, он признался мне. Когда я несколько раз подряд шла из школы домой вместе с мальчиком, который жил в той же стороне, что и я, он признался мне.
А потом они все смотрели с таким видом, будто я их предала, они были так оскорблены, они обижались на меня. Обижались на меня и девушки, которые были в этих парней влюблены. Самомнение. Эгоцентризм. Всякий раз меня это ранило, моя душа вся покрылась шрамами, и когда я уже перестала замечать очередной новый шрам, я наконец поняла.
Все, что мне нужно, — общаться со всеми и с каждым, но без души. Все, что мне нужно, — оценивать настроение людей и поддерживать мелкие разговоры. Не надо никого пускать внутрь. Надо всего лишь закрыться, как в раковине, и тем самым защитить мягкую себя.
И тогда стало скучно.
Никто не замечал, потому что я показывала всем лишь внешнюю сторону.
Все говорили одно и то же.
«Ты всегда такая веселая. У тебя никаких забот, верно?»
Потрясающий успех.
Чтоб вы все испарились.
Это был совершенно обычный день, школа уже закончилась. Я, как обычно, улыбалась, весело треща о чем-то с незнакомцами, которые притворялись моими друзьями. Потом, внезапно, без какой-либо видимой причины.
Я была потрясена. Это ощущение внезапно обрело форму и выразилось в единственном слове.
«Одна»
Аах, я была абсолютно — одна.
Одна. Понятно, значит, я одна. Несмотря на то, что вокруг было полно людей, я была одна. Я испытала странное наслаждение. Слово подходило даже слишком хорошо.