Их сняли с шаттла в невероятной, почти загадочной спешке. В громадном ангаре перед ней мелькнуло лицо Двадцать Цикады, и она подумала, что он как минимум будет присутствовать на докладе, чтобы забрать свой гобелен – она очень аккуратно сложила его, а перед этим вытрясла из него песок. Но нет, присутствовали только яотлек и офицер по связи Два Пена. Ни адъютанта, ни недовольного и пренебрежительного сверхштатного капитана Флота Шестнадцать Мунрайз. Когда Три Саргасс немного приглушит обезвоживание и восторги, она рассмотрит политическую ситуацию на «Грузике для колеса» со всем вниманием, которое необходимо. Ни обезвоживание, ни восторженное состояние не способствовали улучшению аналитических способностей. Министерство информации предлагало своим кадетам целый список измененных состояний, которые отрицательно влияют на способность правильно оценивать ситуацию, и Три Саргасс старалась не забывать, чему ее научили.
После выпитой воды она обрела способность говорить и даже пропеть одну абсурдно высокую гласную, которой их научили инородцы для демонстрации яотлеку. Впрочем, Махит настолько лучше воспроизводила эти шумы, что Три Саргасс начала составлять план, согласно которому Махит должна будет научить ее более-менее прилично контролировать дыхание и высоту голоса, поделиться с ней умением, которому ее научили еще ребенком, при декламации производить выдох от диафрагмы. Но никакое количество воды не помогало ей и Махит решить очень простую, структурную проблему, вплетенную в их великолепный успех: они знали двадцать слов, но ни одно из этих слов не приблизило их к возможности сказать: «Пожалуйста, передайте нам военных преступников, которые убили наших колонистов, и перестаньте планировать атаки на какие-либо из наших систем, находящихся еще ближе к сердцу империи. А мы за это приложим все силы, чтобы не направлять наше сверхмощное энергетическое оружие на ваши космические корабли».
Чтобы добраться до таких высот, потребуются еще новые и новые встречи. Если только добраться до этого уровня вообще возможно. Познания в лингвистике Махит были гораздо более обширными, чем у Три Саргасс. Она знала, что они говорили – скорее даже пели – на некоей болванке языка, даже не столько на болванке, сколько на вибрациях генератора звуков.
– …никаких местоимений? – спросила Два Пена, офицер связи, которая тоже явно была лингвистом в большей мере, чем Три Саргасс. Последние пять минут они с Махит разговаривали о грамматике. Три Саргасс не только наслаждалась той легкостью, с которой Махит умела объяснять, не только ее безукоризненным владением техническим тейкскалаанским языком, она еще и получала удовольствие от возможности обменяться с самим яотлеком взглядами, которые говорили «ох уж эти ученые, представляете?»
Нужно продолжать нравиться Девять Гибискус – или хотя бы просто ей понравиться. У Три Саргасс не было времени, чтобы оценить, как яотлек выражает радость – по шкале от взаимодействия с министерством информации до присутствия Шестнадцать Мунрайз.
А еще важно понять, захочет ли яотлек, чтобы они продолжали переговоры с инородцами, или примет решение вовремя их прекратить.
Звезды небесные, как же Три Саргасс были нужны союзники здесь, в самом сердце Флота, любые, каких удастся заполучить! Ей нравилось быть в непривычной, новой среде – а какому агенту, подготовленному министерством информации, не понравилось бы, – но она четко осознавала, что не знакома со здешними правилами, форматом взаимоотношений между кораблями, их командирами и солдатами. Ни один гражданский не был знаком с этим. Но все же это было проще, чем иметь дело с инородцами.
– Более серьезная трудность состоит в том, что в языке, который мы пытаемся освоить, отсутствует понятие времени, – сказала Махит. – Нет времен и причинно-следственных связей. Не уверена, что этот язык позволяет задавать вопросы. Я уж не говорю о том, чтобы предлагать выбор из нескольких вариантов или предупреждать о последствиях. Они говорили с нами так, как говорят с младенцами.
– Может быть, они и считают нас младенцами, – сказала Девять Гибискус. – Или вас обеих. Возможно, они отправили своих младенцев на переговоры с опасными чужаками.
– Почему? Юных представителей вида не так жалко? – спросила Три Саргасс. Идея показалась ей очень интересной, только она не вязалась с тем, как выглядели Первый и Второй. – Если так, то их взрослые должны быть очень крупными. Та парочка, что пришла к нам в пустыне, была такой же, как тот, которого вы вскрывали, яотлек. А то и покрупнее.