Честность была ужасной штукой, но вместе с тем позволила расслабиться всему телу – напряжение спало. «Я думаю, мы оба теперь скомпрометированы навсегда».
<Да ты же находишься на краю света, – пробормотал Искандр. – Может быть, это самое подходящее место, чтобы быть скомпрометированной>.
Три Саргасс поцеловала ее в щеку быстрым и резким прикосновением губ.
– Ты очаровательна, Махит. Когда-нибудь я захочу узнать, почему ты решила сообщить мне все это. Я хороша в постели, но не настолько же.
Махит поймала себя на том, что смеется, хотя все ее инстинкты не советовали этого делать.
– Вряд ли я буду делать то, чего ждет от меня Дарц Тарац, – вот почему, Три Саргасс. И… кто-то должен знать, что я в первую очередь подумала об этом.
– Смысла в твоих словах не очень много, но я подумаю о том, что ты говоришь, – сказала Три Саргасс и разъединилась с ней так, чтобы они могли сесть. – Ладно, давай позавтракаем и подготовимся к спуску на Пелоа-2. Ты же определенно решила не срывать переговоры?
– Определенно, – сказала Махит и потянулась к брошенному бюстгальтеру, который запутался в пружинах верхней койки во время их вчерашних вечерних кульбитов.
– Отлично, – сказала Три Саргасс. – Кстати, голая ты удивительно хороша. Хочу, чтобы ты знала, прежде чем начнешь надевать нижнее белье.
Махит уставилась на нее, а Три Саргасс, улыбаясь доверительной лселской улыбкой, встала, закинула руки за голову, выгнула спину, давая прекрасную возможность Махит рассмотреть все мускулы на ее плечах, на выгнутой спине и водопад ее волос. Она продолжала смотреть, когда Три Саргасс все с тем же ненасытным любопытством, которое было у нее, когда она раздевала Махит, взяла тоненький томик «Опасного фронтира!», оставленный Махит на выдвижном столике, когда она в спешке одевалась, готовясь к их первому полету на Пелоа-2.
– Это лселская литература, – услышала она свой голос и обозлилась на себя за то, что говорит извиняющимся тоном.
Три Саргасс, все еще обнаженная, села за стол и открыла книгу.
– Кто это нарисовал? – спросила она.
– Не знаю, – ответила Махит. Она натянула на себя одежду, села, обхватив колени руками. Она чувствовала себя так, будто готовится к побоям, и даже сама не понимала почему. Не она же это нарисовала. – Какой-то подросток. Я купила это в киоске на одной из наших жилых палуб…
– У вас там много киосков, – сказала Три Саргасс, с отсутствующим видом переворачивая страницы. – В одном из них мне попытались продать пиво из ламинарий. Оно было ужасно.
Пиво из ламинарий было ужасно.
– Кому-то нравится, – сказала Махит. Когда это Три Саргасс нашла время для общения с продавцом пива? До или после того, как столкнулась с Акнел Амнардбат?
– Мне нравится – штриховые изображения выполнены неплохо, и эта вот Эшаракир…
– Что с ней?
– Она немного напоминает мне тебя. Так кажется. Чтобы знать наверняка, я должна прочесть остальное.
– У нас есть время, – услышала собственный голос Махит. – Много времени на это не уйдет. Иди сюда, если будешь читать. Кровать намного удобнее стула.
Сны начались со свернутой расплавленной плоти на ухе министра войны, только это была не министр войны, а Махит Дзмаре в саду, и это было ее лицо. Лицо и маленькие клювы дворцовых певчих, которые тыкались в ошметки уха клювами, пили. Она была похожа на человека, попавшего под удар кассетной атомной бомбы и растворяющегося под воздействием яда. Она отравляла все, к чему прикасалась.
Во сне она возвращала ему его собственные слова. Он помнил эту часть. Она сказала: «Им даже не нужно прикасаться к тебе, чтобы сделать это» – и была заглушена птицами, обожжена склизкой лимфой, а потом она и вовсе перестала быть Махит Дзмаре, а стала одной из их врагов, одной из инородцев, длинношеей и странно-пятнистой, с зубами хищника и необожженной. Совсем.
Необожженной, осторожно держащей одного из дворцовых певчих в своей длиннопалой руке, изящной, если не замечать когтей. Восемь Антидот во сне помнил, что думал: инородец сожрет птицу, помнил, что боялся зрелища убийства, боялся до паники и пытался умолять инородца попридержать кончик его кристаллического ногтя и не убивать птичку, чистящую свои крохотные перышки.