– Вы хотите знать, почему я взяла на себя этот труд, а не кто-то другой из министерства информации? Это простой вопрос, ваше сиятельство. Мне этого захотелось. Поступил запрос, и я захотела. Захотела сделать нечто большее, чем сидеть в офисе, мало спать и писать плохие стихи.
Дзмаре рядом с ней пробормотала:
– Травинка…
Мягко и сочувственно. Вероятно, это было дружеское прозвище уполномоченного. Странно, что посол знала его. Еще более странно, что она его использовала. Три Саргасс отмахнулась от нее, едва заметный жест, который словно говорил: позже.
– Ваше сиятельство, что касается желания «сделать что-либо», спросите у Ее Великолепия. Она наверняка смотрит это вместе с вами. Если вы все еще не знаете, почему я, а не кто-то другой из министерства информации, спросите ее, почему она не остановила меня или не послала кого-то еще вместе со мной.
Девятнадцать Тесло рассмеялась, услышав эти слова уполномоченного. Рассмеялась и кивнула. Восемь Антидот не сомневался, что им манипулируют более чем через шесть гиперврат и пять с половиной часов, но чувство это было довольно странным и освежающим: быть манипулируемым, слыша, как тебе говорят правду. А узнать эту правду ему было необходимо.
Уполномоченный на голограмме вздохнула.
– Ваш второй вопрос потруднее. Я сижу здесь с послом Дзмаре, потому что она разбирается в языках гораздо лучше меня, хотя как дипломат я гораздо лучше ее… Не ее вина, что она… – вид у Три Саргасс был такой, будто она съела первое слово, которое собиралась сказать, быстро его проглотила и заменила: – отлучена в настоящей момент от практики. Почему я считаю, что переговоры с врагом могут увенчаться успехом? Потому что они разговаривают, ваше сиятельство. Потому что, когда мы поняли, как нужно издавать коммуникативные звуки, они стали отвечать. Потому что я выросла, читая Одиннадцать Станка. Пусть Пять Агат раздобудет вам экземпляр «Писем с нуминозного фронтира». Вы на девяносто процентов клон Его Великолепия Шесть Пути, вы уже достаточно большой, чтобы понять…
Дзмаре осторожно перебила ее. Как пловец, ныряющий в воду без малейшего всплеска.
– Потому что, ваше сиятельство, уполномоченному нравятся инородцы. По крайней мере, человекообразные – она сама призналась мне в этом, когда мы с ней познакомились. Она, в отличие от некоторых тейкскалаанцев, считает, что люди, которые не являются тейкскалаанцами, тоже отчасти принадлежат роду человеческому. А от этого нетрудно прийти к заключению, что и эти инородцы тоже в некотором роде люди. Пусть даже они и не принадлежат человеческому роду.
– Махит, – сказала Три Саргасс, посмотрев на Махит так, словно это утверждение посла потрясло ее.
Но посол продолжила:
– Я не знаю, как они разговаривают. Я знаю, у них есть другие языки, кроме того, из которого мы выучили несколько слов, и ни один из их языков недоступен человеческому уху. Я знаю, к смерти у них не такое отношение, как у нас, но они знают, что такое смерть. Я знаю, что после первой встречи они вернулись к столу переговоров и что не перестали атаковать Флот даже во время переговоров. Я знаю это и больше почти ничего. Я думаю, они в некотором роде люди. А если так…
– Если так, ваше сиятельство, – уверенно перебила ее Три Саргасс, – то существует вероятность заключения перемирия, прежде чем мы потеряем слишком много кораблей Флота. Это все.
Бормотание на заднем плане. Тот, кто был с ними, что-то сказал неразборчиво. Дзмаре казалась испуганной – или исполненной отвращения, или просто раздраженной. У станциосельников была слишком богатая мимика, и понять, что значит каждое выражение их лиц, нередко было затруднительно. Уполномоченный стояла с невозмутимым видом.
– Конец записи.
На этом изображение исчезло, остались только покои императора и Два Картограф, который оторвался от своего домашнего задания и сказал:
– Мама, а Восемь Антидот знает матричную алгебру? Я-то знаю, я решил все задачки, пока вы голограмму смотрели.
Восемь Антидот понял, что скучает по своему семилетнему возрасту. Потому что в семь лет все гораздо проще, чем в одиннадцать.
Он поднялся с дивана. Ему хотелось обдумать увиденное, но не говорить об этом – ни с императором, ни с Пять Агат, ни с кем вообще.
– Я немного знаю матричную алгебру, – сказал он, садясь рядом с Два Картографом. – Хочешь мне показать?
Они вышли из комнаты записи все еще под пристальным взглядом Два Пены, офицера связи «Грузика для колеса». Три Саргасс весьма решительно игнорировала ее все время, пока они там находились, – проще было игнорировать взгляд подозрительного офицера Флота, чем отвечать на него. Хорошо хоть на них больше не было изолирующих костюмов.