Быть вызванной на флагманский корабль не по требованию самого императора, а чтобы пройти “тест” из вопросов наследника! Все равно что пойти на собеседование к потенциальному одиннадцатилетнему работодателю, который хочет понять, достаточно ли ты хорош для его работы. Наследник был точной копией Его Великолепия Шесть Пути, когда тому стукнуло одиннадцать.
Три Саргасс хотела было плюнуть, вернуться на шаттл и лететь на Пелоа-2, а любознательный мальчишка пусть подождет еще несколько часов – в любом случае ее ответы были бы более полными, если бы она могла продолжить переговоры, попытаться дать понять врагам, что на самом деле им вовсе не нужны потери, которые терпит Тейкскалаан. Но Махит отрицательно покачала головой и сказала: «Если кто и заслуживает ответа на вопрос, почему Тейкскалаан делает то, что делает, так в первую очередь этот мальчик».
Только тогда Три Саргасс вспомнила, довольно четко и с некоторым смущением, что Восемь Антидот родился, чтобы стать Шесть Путем. Чтобы ему в голову встроили одну из имаго-машин станции Лсел, чтобы Шесть Путь мог быть императором вечно. Она догадывалась, что Махит каким-то сложным образом мучила совесть в связи с этим. Махит сейчас была в большей степени Искандром Агавном, чем шесть месяцев назад, и потому, вероятно, чувствовала себя уничтоженной. Разочарованной. И виноватой.
С кем из них она трахалась прошлым вечером? Кто из них принес эту странную, прекрасную графическую историю в картинках, где есть такие строки: «это драгоценно, но это не память» и «я – это все, что вам нужно»?
Неужели она и вправду хотела знать? Может быть, нет.
Когда она оказалась перед записывающим устройством с Махит, стоявшей справа от нее, где она и должна была стоять, а флотский офицер с осуждающим лицом устроилась в углу, Три Саргасс решила сказать малышу-наследнику всю правду и посмотреть, что из этого выйдет. Оно того стоило, да. Если уж она решала что-то сделать, то делала это на совесть. Так она вела себя всю жизнь. Правильно от начала и до конца – или вообще ничего.
Девять Гибискус ждала их на мостике.
Три Саргасс низко поклонилась ей над кончиками пальцев, то же самое сделала и Махит. Краем глаза она заметила мелькнувший за окном императорский курьерский высокоскоростной шаттл, который сверкнул корпусом и исчез с их посланием, направляясь к гипервратам. Они опять остались лицом к лицу с войной.
– Есть что-нибудь от икантлос-прайма Двадцать Цикады? – спросила Три Саргасс. Она все время думала о нем: как он там один, с контейнером с грибком против Третьего и Четвертого. Один на жаре, как они с Махит были одни против войны.
– Пока нет, – ответила яотлек. – Ничего после вашего прибытия. У него есть еще полчаса, после чего я пошлю вас обеих привезти его назад. Если это возможно.
Три Саргасс подозревала, что, если он не пошлет никакого сигнала, чтобы дать о себе знать, искать особо будет нечего. Ей будет жаль. Это расточительство, в том самом смысле, в каком Двадцать Цикада объяснял ей на гидропонной палубе. Дефект в функционировании Вселенной. Извращение. Использование ресурсов не наилучшим образом – даже не хорошим.
Может быть, ей начать поклоняться гомеостату, если она вернется домой живой с этой войны?
– Мы должны вернуться в любом случае, – сказала Махит. – Мы не закончили.
– Ситуация изменилась, – сказала яотлек. Три Саргасс внутренне поморщилась. Если кто-то доставлял информацию с такой формулировкой, ее никогда и нигде не называли хорошей. Ни в одном из известных ей стихотворений, ни в одном учебнике или «разборе полетов».
– Насколько изменилась? – спросила она.
Выражение лица Девять Гибискус было невозможно прочесть. Все в ней казалось закрытым, обороняющимся, исполненным злости. Она не хотела говорить Три Саргасс то, что собиралась сказать, но так или иначе должна была сделать это. Наверно, потому что не хотела, чтобы министерство информации или станция Лсел извратили то, что она решила сделать. Этот разговор обещал быть крайне неприятным. Три Саргасс попыталась взять себя в руки. Она и так чувствовала себя ужасно измученной.
– Корабль-разведчик «Роза гравитации» обнаружил одну из обитаемых систем врага, – сказала Девять Гибискус. – Планету со спутником.
– И? – спросила Махит.