Эпицентр удара ядерной бомбы остался позади, наши сущности двигались в сторону новомодного футуристического района. Как же любили строители нашей эпохи всё заполнять высоченными застеклёнными зданиями. Но именно здесь они достигли особого масштаба: дома были никак не меньше шестидесяти этажей, их фундамент занимал воистину колоссальную площадь, и таких исполинов здесь насчитывалось целых четыре квартала. Самый верх и площадь с шестого по двенадцатый этажи занимали (а может, и нет) плазменные рекламные борды с клипами различных модных брендов. По крайней мере, так было. Сейчас это всё те же знакомые и набившие оскомину развалины.
Знаешь, мне всегда было интересно, как выглядят изнутри разрушенные высотки, а тут прямо уникальная возможность. Давай зайдем внутрь и осмотримся.
Глава IV. Небоскрёб
Сложный выбор, ты должен меня понять. Так долго ждать случая попасть в такое здание, а после всех лет ожидания получить такой роскошный выбор - дар речи сам собой теряется. Куда же направиться? Может, в то, что с голым каркасом наверху? Стоп, вижу там какие-то столы, стулья, техника... Нет, нет, нет. К чёрту эти офисные здания, меня от них уже начинает воротить. Может сюда, где вход засыпан и придется забираться по хламу через окно? Или во-о-он то, чёрное и извивающиеся, типа ДНК? Господи, какой выбор. Подожди, мой друг, дай мне несколько минут собраться с мыслями...
Всё, я решил. Здесь должен быть... хотя, постой, его совсем разворотило. Ну должно же здесь быть хоть что-нибудь особенное...
Придумал! Плюнем на эстетическое начало и пойдем, заберемся на самый большущий небоскреб в этом квартале. И неважно офис это или огромный застеклённый притон, итоговая цель перекроет все расходы. У меня для тебя, мой читатель, заготовлен один подарок и вручить я хочу его на самой вершине высотки, откуда будет видно всё-всё-всё на многие километры вокруг.
Намекну лишь на то, что ради этого подарка я потащил тебя за собой дальше второй главы. Пойдём!
Вы стремительно проноситесь через один квартал и встаёте напротив высокого семидесятиэтажного здания. Его фасад серьёзно повреждён: вы замечаете множество дыр и обвалов по его периметру, окна большей частью выбиты, но некоторые в районе этажа двадцать пятого выглядят лишь слегка потрескавшимися. Удивительно. Ближе к середине постройки, каркас здания расширяется, как будто дом имеет внушительное пивное пузо, поднимаясь же всё выше и выше здание постепенно сужается. На самой вершине проступает небольшая смотровая площадка на десять человек.
Вы осматриваете здание отеля и прилегающие к нему территорию повнимательнее. Старинного типа парковочная стоянка разнесена в память, а стоявшие на ней автомобили занесены волной на первые этажи постройки во все возможных позах и состояниях цельности. Один автомобильный остов даже продолжал слабо тлеть несмотря на то, что с момента катастрофы прошло уже около двух месяцев. Перед входом располагалось несколько длинных прямоугольных клумб, ныне так же разрушенных, от которых остались лишь крохотные обугленные ростки в разбросанной средь мраморной плитки земле. Главный вход в здание был наглухо завален обрушившимися тремя этажами, но через огромную дыру - окно плюс еще несколько метров вверх, влево и вправо - по правую руку можно было з апросто пройти. Вы желаете зайти?
Отлично. Я думал, что будет гораздо хуже. Конечно, парадный вход для нас заказан, но мы не привередливые, пройдём и через проём в стене. Осторожнее, здесь повсюду осколки битого стекла.
Шаг, ещё шаг.
Шаг.
Шаг.
Наши шаги раздались в мёртвом здании гулким эхом (а может, и не раздались).
Ещё несколько шагов.
Выбранная высотка встретила нас просторным холлом отеля. И, судя по остаткам былого убранства, это был один из тех отелей, номера которых рассчитаны на богатеньких туристов. Какие же тут пышные десятки канделябров с тысячами огоньков электронных свечей на идеально ровном, выложенном белой плиткой потолке. Были. Сейчас это не более чем серые раскромсанные остовы с сошедшей с них позолотой, разбросанные по холлу, подобно занесённым ударной волной автомобилям, но некоторые самые живучие ещё висели под потолком мёртвым грузом. Пол устилает широкая красная ковровая дорожка, протянувшаяся от входа до широкой лестницы в конце помещения. По крайней мере, устилала раньше: небольшие куски обгоревшей темно-вишневой материи в беспорядке завернулись на первых ступеньках. Пройдем чуть дальше. Столы на ресепшене были из лакированного светлого дерева и выполнены в стиле, сочетающем в себе пышность отделки восемнадцатого века с причудливостью форм самых последних веяний современности (на мой вкус, это выглядит излишне экстравагантно). И не имеет значения, что теперь это не более чем груда угольков рядом с провалившимся потолком.
И картины, панно, гобелены. Как много изделий искусства, как много всевозможных украшений. Так красиво. Было. Сейчас же барельефы обвалились, а на их месте образовались большие дыры, полотна сгорели и лежали под нашими ногами (а может, и нет), немногие полу уцелевшие гобелены висели на одном гвозде, накренившись наискось. Из-под некоторых ещё висящих произведений искусства показалась проволока обгоревшей и слабо искрящейся проводки (ха, и здесь техника борется с абсолютной тишиной, надо будет подумать об этом на досуге).
Особым украшением этого ансамбля стал фонтан, стоявший чуть дальше стоек регистрации по центру зала. Это была сама квинтэссенция всего изумительно богатого: трехъярусный, с позолотой, с множеством бивших на разных уровнях фонтана водными струями, с переливающейся иллюминацией, украшенный живой зеленью, расписной. А что теперь? Обвалившийся потолок с письменным столом сверху разнёс половину борта фонтана. А теперь этот фонтан стал живым зеркалом нашего мира. Некогда бегущий водопадом - теперь тихий. Блистающий великолепием - размётанный по кусочкам и с маленькой лужей рядом. О да, жидкий азот добрался до всех.
Вот именно так я и представлял себе идеальный архитектурный памятник Апокалипсису. Без лишних штрихов, идеально разнесённый до праха, ну, просто замечательная картина! Ох, а что же нас ждёт на вершине? Пойдем же скорее!
Он бегом (а может, и нет, но очень быстро) взбирается по лестнице вверх, вы следуете за ним.
Мне нравится этот отель, и я уже говорю не только о красоте этого шедевра. На его истории и людей, что его населяли, можно многому научиться. Начну издалека.
Псевдофилософичность мало-помалу, но укрепилась в сознании простого человека. Да то и немудрено: жить-то благодаря ей стало проще. Тут тебе и половина внешних проблем отпала, да и внутренние проблемы с совестью стали сходить на нет. Это дало свои, удивительно, положительные плоды. Человек больше не был тварью дрожащей, а наоборот всё больше и больше заявлял о себе. В человеке начала отмирать та гаденькая черта, именуемая застенчивостью. И что в этом, собственно, плохого. А плохо в этом том, что у любого чувства должны быть свои пределы. Смелость всегда высоко ценилась во все времена, но никогда не ценилась самоуверенность, в которую она перерастает.
А человек уже сломан наплывом новых нравов. Ему кажется, что проявившаяся смелость лишь начало его Становления и он жмёт на свой характер дальше. И со временем преуспевает: вот он уже не то забитое существо, которым он был в начале пути. Он храбро отстаивает свои интересы и, несмотря на все невзгоды, прёт напролом и никто его не может остановить. Правда, его не могут остановить не из-за стойкой воли к победе. Этот человек просто сминает всех недовольных своей манией величия, запутывает и сталкивает своих соперников, а чтобы совесть не терзала героя по ночам, человек безукоризненно оправдывает сам себя в очередном камлании ритуала псевдофилософствования. Старые проблемы вступают в новую фазу развития, подступает время моральной анархии.