Но…Узумаки решил не говорить об этом, наслаждаясь этим поцелуем.
Они теперь оба были за чертой.
Саске, поймав в чёрном оконном отражении чужое белое лицо, закрыл глаза, не желая видеть: ничего, никого. Белокожая билась о стекло, но не могла попасть внутрь, не могла залезть своими длинными пальцами под кожу, забирая то тепло, что еле-еле загорелось за рёбрами. Она не сможет. Пока хватает сил не пускать её, пока хватает смелости смотреть своим демонам в глаза.
Пока рядом есть тот, кто будет бесить, выводить из себя, говорить без умолку, улыбаться. Тот, чьи глаза вновь будут ясно-голубыми, с резкими лучиками от зрачка.
Поезд медленно тянулся по рельсам, а за ним медленно засыпал город, мерцая тусклыми электрическими звёздами.
«Давай разрушим потолок
И будем видеть бездну звёзд,
Читать падений их следы.
Я притворюсь, сглотнув комок,
Что я твоих не вижу слёз
Сквозь волны темноты.
Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда.
Между выдохом каждым и вдохом
С неба летит звезда.
Гаснет звон последнего слога
И шкатулка вопросов пуста.
Больше не будет больно и плохо,
Сегодня не кончится никогда».
Fleur - Сегодня.
========== Эпилог. ==========
Пристань уходила далеко вперёд, кончаясь тёмно-зелёной полоской начинающегося леса. Они зашли довольно далеко, игнорируя то, что уже давно начало садиться солнце, а промозглый ветер с моря нёс с собой сырость и крики замерзающих чаек.
Наруто не нравилось это место. Он чувствовал внутри какую-то странную тревогу, которую не мог понять или выразить. Такое бывает, когда что-то вот-вот должно произойти, но…ты не хочешь вникать в это, позволяя предчувствию развеяться сигаретным дымом в зимнем воздухе.
- Саске? - позвал Узумаки, поняв, что несколько минут уже идёт один.
Резко обернувшись, Наруто вперился взглядом в остановившегося у самой водной кромки парня, который на сплошном сером фоне казался слишком резким, насыщенно-чёрным восклицательным знаком. Его вывели пером, используя хорошие чернила, которые не растекутся, сохранят всю остроту силуэта.
Очередной влажный порыв ветра ударил по брюнету, отбрасывая с лица разметавшиеся волосы. Взгляд был спокойным, но Учиха в последние месяцы вообще казался несколько отрешённым. Или же расслабленным, что воспринималось с той же затаившейся нервозностью.
Наруто медленно подошёл к нему, шурша крупными голышами под подошвами кед. Осторожно взял за холодную руку, и пальцы Саске чуть дрогнули, сжимаясь.
Проследив за его взглядом, Узумаки буквально утонул в жемчужно-серых водах, которые, искрясь тёмными гранями, то и дело накатывали пенными брызгами на голыши. Море веяло холодом, завораживало своей темнотой у самого горизонта…
- Не люблю море, - честно признался блондин, поглаживая холодные костяшки пальцев Учихи.
- Почему? - спросил тот и поднёс к губам сигарету, вновь принявшись шарить по карманам в поисках зажигалки.
- Пугает.
Наруто пожал плечами, переводя взгляд на точёный белый профиль, окрасившийся рыжим всполохом на миг. Огонёк зажигалки потух, вспугнутый очередным сырым дыханием с моря.
- Дай сюда, - вздохнул Узумаки, забирая из тонких узловатых пальцев зажигалку и чиркая ею у самого кончика сигареты.
Полыхнуло, пальцы лизнуло острым теплом, и Саске вдохнул в себя первую струю дыма, поднимая внимательный взгляд на Наруто.
- Чем?
- М? - спросил было потерявший нить разговора парень, но тут же опомнился. - Пугает…глубиной. Мне кажется, что оно забирает силы.
- Кажется.
Учиха вновь отвернулся. Вряд ли он мог когда-нибудь понять логику Наруто, все цепочки его аналогий…но ему тоже не нравилось море. Там, откуда они приехали, был куцый залив, который местные считали лужей. А здесь же…огромная яма, наполненная холодной водой.
Это рождало в голове странную панику.
А потом очередная затяжка сизым дымом убивала её.
Узумаки, вздрогнув и с трудом отведя взгляд от моря, обошёл брюнета и остановился перед ним. Поймал взгляд, обхватил руками и потянулся к губам, от которых только-только отодвинулось тонкое, тлеющее тельце сигареты.
Наруто не курил, но наслаждался горечью никотина, которую можно было снимать с вечно холодных губ Саске, а тот, кажется, не был против такого пассивного курения.
Нет. Легче не стало. Ни с ним, ни без него, когда Учиха уходил в город. Первое время не отпускал, выбираясь следом, боясь, что рано или поздно Саске не найдёт дороги домой. Ведь чужая страна, чужие люди…всё чужое.
А потом постепенно привык…
Но оба телефона ставил на зарядку сам. Каждый вечер. По несколько раз подходя и проверяя, чтобы вилки были плотно вставлены в розетки.
Учиха видел этот ежедневный ритуал Наруто, но ничего не говорил, улыбаясь в подушку. Вряд ли он мог осудить его за то, что тот боится потеряться в неизвестном городе, потому что сам испытывал тот же удушающий ужас, отходя от дома всего на несколько метров. Всё время казалось, что, вернувшись, не застанет Наруто там…или же реальность вновь мигнёт чёрным и вместо знакомой улицы покажет совершенно другую картину.
Или что тени не дадут дойти обратно…
- Таблетки, Саске, - сказал Узумаки, возвращая из тревожно заметавшихся мыслей. Отстранился, чтобы, сунув руку в карман его куртки, достать пластиковый пузырёк и, высыпав на руку один кругляш, усмехнуться.
- Что? - вздёрнул бровь брюнет, пристально смотря на ладонь парня.
Тот лишь пожал плечами, зажимая таблетку между своих губ и вызывающе улыбаясь одними лучистыми глазами. Учиха, покачав головой, тяжело вздохнул:
- Придурок.
Но, склонившись, всё-таки поддел таблетку языком, тут же проглатывая её, чтобы снять эту лекарственную горечь с чужих горячих губ. Наруто каким-то образом превращал эту рутинную процедуру в то, что заставляло мозг переключаться от своей зависимости, от этой химии в оболочках - на другое. Тёплое, отвечающее, нежно льнущее к телу.
Так обоим было легче.
Рука легла поверх сердца Узумаки, что быстро билось под тонкой оранжевой курткой. Брюнет не мог понять: ощущает ли он его биение или же мозг додумывает за него. Но ему нравились оба варианта.
- С ним всё хорошо, - прошептал в губы Наруто, поймав обеспокоенный взгляд. - Правда.
Учиха хмыкнул, обнимая его и пряча лицо от очередного порыва ветра в тёплом сгибе шеи.
Серая вода вновь колыхнулась, зашелестев о гальку, зашептав многоголосо. Ветер поддел волосы: иссиня-чёрные и золотисто-светлые.
- Всё хорошо, - эхом повторил Саске.
…Море больше не пугало своей глубиной.
Давай не будем
Завершать картину нашу,
Бросим так, оставив смутные мазки.
И каждый будет сам искать
На ней надежду
Или мрак, сады или пески.