Герман обошел верхнюю соседку, спустился по лестнице вниз. Она догнала его, когда он задержался около почтовых ящиков. В ящик успели напихать газет, он не глядя выбросил их в мусоропровод.
— Вы знаете, что Глеба убили? — вздохнула верхняя соседка.
— Знаю, — вздохнул он.
— Как жалко Любовь Ивановну! Она так его любила!
— Жалко, — послушно согласился Герман.
Жалеть надо было парня. Его родителей. Девушку, если она у Глеба была.
— Представляю, что теперь с родителями Глеба! — соседка словно прочитала его мысли. — Боже мой, как ужасно! Как ужасно начался год!
Герман открыл перед соседкой дверь, она обернулась, выходя на улицу.
— Недавно у Любови Ивановны чуть не украли все деньги. Она тогда очень испугалась, плакала. Хорошо, что Глеб был дома, не позволил мошенникам деньги перевести. Но испугалась она сильно. Такая бледная была! Руки тряслись. Мне было ее ужасно жалко. Старого человека испугать просто. Я еще тогда подумала, что год начинается плохо.
— Любовь Ивановна могла поверить мошенникам? — поразился Герман.
Любовь дергала его каждые несколько дней. Иногда ему казалось, что она так развлекается. Бабка хваталась за сердце, он измерял ей давление и пульс и советовал вызвать участкового доктора.
Она жаловалась на погоду, на гололедицу, на то, что в подъезде днем горит свет. Ни о какой попытке кражи она ему не говорила.
— Позвонили какие-то мошенники…
Подъездная дверь распахнулась, Герман и соседка посторонились, пропуская молодую девушку с бульдогом.
Девушка равнодушно кивнула, верхняя соседка и Герман вежливо поздоровались.
— Позвонили мошенники. — Верхняя соседка проводила бульдога грустным взглядом.
Бульдог был молодой и веселый, вилял хвостом, рвался с поводка.
— Сказали, что из полиции, что на ее имя кто-то пытался взять кредит. Старому человеку заморочить голову не проблема. На эту удочку молодые попадаются.
Вообще-то Герману казалось, что обмануть проще молодых. С годами мозгов и опыта должно прибавляться. Если они, конечно, есть, мозги.
Любовь Ивановна наивной ему не казалась.
— Я сама в банке работаю, я знаю. Если бы не Глеб, выманили бы у старой женщины коды и увели все сбережения, — печально рассказывала соседка.
— Любовь Ивановна пользуется онлайн-банком? — не переставал удивляться Герман.
Ему казалось, что единственное, на что соседка по этажу способна, это включить телевизор.
— Пользуется. Я вас задерживаю, да? — спохватилась соседка. — Извините, я такая болтушка!
На болтушку она похожа не была. Она была наивная и отзывчивая, что теперь встречается редко. Герману стало отчего-то ее жаль.
— Я никуда не опаздываю, — улыбнулся он.
На улице была слякоть. Садясь в машину, он попытался отряхнуть грязные ботинки, но отряхнуть их не получилось, получилось в довесок к грязным ботинкам испачкать брюки.
Он выезжал из двора дольше, чем соседка пересекала двор пешком. Она прошла мимо, когда он остановился, чтобы встроиться в поток. Женщина шла быстро, но он успел заметить длинные стройные ноги под короткой меховой курткой.
Сегодня бухгалтер Майя Семеновна выглядела еще хуже, чем вчера. То ли она всю ночь не спала, то ли все утро рыдала. На опухшем лице читались все ее под шестьдесят. Обычно она выглядела моложе.
— Будем брать кредит, — сказал ей Павел, когда она утром заглянула к нему в кабинет.
Она кивнула. Она сильно ему помогала, она была и хорошим бухгалтером, и секретарем, и даже почти другом.
Мила редко просила, чтобы он обязательно, обязательно присутствовал на концертах ее группы, но эти редкие случаи всегда возникали удивительно не вовремя.
Концерты Павел уже давно выдерживал с трудом. С еще большим трудом выносил последующее посещение ресторана. С Милиными друзьями-музыкантами ему было неинтересно и невыносимо скучно.
Он никому не жаловался, конечно, и уж тем более собственному бухгалтеру. Но Майя каким-то образом угадывала.
Последний такой случай был перед Новым годом. Группе удалось организовать очередной концерт. Жена возлагала на концерт большие надежды, мечтала, чтобы группу заметили, чтобы концерт стал началом большого успеха.
Она начала виновато дергать Павла с самого утра, а после обеда звонила каждые полтора часа.
— Я постараюсь, — обещал Павел.
Тащиться на край Москвы не хотелось до смерти. Фирма закрывала договоры, у него действительно не было ни одной свободной минуты, и он действительно сильно уставал.
— Не отвечайте, — посоветовала Майя, когда раздался очередной звонок от жены.