Те же образы, с разницей лишь в степени большего или меньшего разрушения он увидел в других капсулах. Игорь Перкушин, Татьяна Большева, Джим Гевор, и все остальные ребята умерли уже очень давно. Они теперь выглядели, как жуткие мумии. Они стали прахом, который еще каким-то чудом сохранившим форму. И теперь весь экипаж — настоящие, а не «спящие мумии», как всегда смеясь, говорила Анастасия.
— Хватит, — прохрипел Макс.
Он медленно поднялся и прошёл в кают-компанию. Взял самый большой стакан и вставил в приёмник аппарата производящего напитки, который они с ребятами раньше называли «источник жизни».
— Алкоголь, полный, — твёрдо сказал он.
Уис запротестовала:
— Макс, ты не можешь сейчас употреблять алкоголь….
— Да заткнись ты, наконец, я тебе приказываю полный стакан алкоголя! — заорал он в ответ, — налей мне полный, до краев, стакан, крепкого, долбанного алкоголя!
— Хорошо Макс, — жалобно сказала Уис, — что ты желаешь?
— Плевать! Только налей, пусть это будет виски!
Раздалось тихое гудение, и стакан наполнился жидкостью янтарного цвета.
Макс закрыл глаза и залпом осушил стакан. Горло обожгло, и он едва удержался, чтобы не зайтись в раздирающем гортань кашле. Он сунул стакан обратно в приёмник и твёрдым, не терпящим иного мнения голосом, сказал:
— Алкоголь. Полный.
Уис безропотно выполнила.
— Хорошая, девочка вот так и надо, — сказал Макс и осушил второй стакан.
В глазах все поплыло, он выронил стакан и со словами «будь все проклято твою мать», повалился на пол.
Макс очнулся, находясь в своей постели, в командирском отсеке. Голова страшно болела, но самое ужасное это вид яркой синей звезды, смотрящей на него в большой смотровой экран. Голубые протуберанцы лениво ползли в его сторону, потом превращались в пузырящуюся дугу и обрушивались под действием невероятной гравитации создаваемой звездой. Макс поежился и натянул на себя тонкое одеяло. Его удивило отсутствие на нем одежды, но размышлять, об этом он не захотел, да и не возникло желания и не нашел в себе сил. К болевшей голове прибавилось подавленное состояние. Но он все же поднялся немного посидел, опираясь локтями на колени и опустив голову.
«Надо брать себя в руки, иначе мне конец», — подумал Макс.
Он встал и прошёл в душ. Стоя под горячими струями воды, он размышлял, как он попал обратно в свой отсек, ведь последнее, что он помнил это летевший ему на встречу серый пол кают-компании, потом просто темнота, пустота.
— Макс, я приготовила тебе завтрак, — сказала Уис, когда он вытащил из железного шкафа свежий комплект форменного комбинезона.
— Очень мило с твоей стороны, — буркнул он, с трудом припоминая вчерашний их разговор.
Космонавт прошёл в кают-компанию и уловил манящие запахи свежеприготовленной пищи. В продуктовом коммутаторе стоял бокс, наполненный приготовленной едой. Великолепный, с легкой корочкой, омлет, запечённый со спелой спаржей и несколько ломиков искусственного мяса, стилизованного под бекон с «почти натуральными» полосками красноватых волокон. Тертый сыр «Пармезан». А рядом стояла большая, белая фарфоровая кружка, от которой вверх подымался легкий дымок пара — кофе с молоком. К нему прилагалась мягкая округлая булочка и рельефный завиток свежего, слегка желтого сливочного масла.
Макс обратил внимание, что высокий стакан, из которого он вчера пил виски абсолютно чистый, как слеза младенца, стоял на своём месте.
Макс отметил это про себя, но сделать попытку найти объяснение этому факту не пожелал. Первым делом поесть и выяснить состояние космического корабля — это была первейшая и самая важная задача на сегодня.
Омлет и бекон, несмотря на свое искусственное происхождение, имели действительно восхитительный вкус и аромат. После них Макс, вытянув ноги, и откинувшись на стуле, с наслаждением потягивал слегка горячий кофе.
— Макс, тебе понравилось? — участливо спросила Уис, — я старалась.
Макс недовольно поморщился.
— Очень неплохо. Ты что теперь будешь мне мамочкой?
— Нет Макс.
— Уис, обращайся ко мне по званию, я для тебя командир космического корабля «Пи-ли-грим», — растягивая с издевкой слова и поглядывая на синюю звезду в смотровом экране сказал он.
«Надо сразу обозначить её место, не известно, что она может выкинуть», — подумал он, с трудом припоминая их вчерашний разговор…