– Покажите локоть и запястья лекарю, – велела Вадьу. – Вы твердо выполняли распоряжения моего отца, и ваша верность уставу не останется незамеченной.
Приунывшие было стражники благодарно поклонились и отправились восвояси, оставив тана и пэкьу-тааса наедине.
– Ты ведь не должна здесь находиться, – заметила Гозтан, обращаясь к Вадьу.
Девочка удивленно замерла:
– Откуда… откуда ты знаешь?
Гозтан усмехнулась:
– Ты больше моего стремилась поскорее избавиться от этих стражников.
– Ничего подобного, просто не хотела, чтобы они навлекли позор на великую воительницу, которой я восхищаюсь, – возразила Вадьу.
– Вот как? И чем же, интересно, я прославилась в войнах с агонами? Каков мой главный подвиг?
Девочка замялась, после чего робко произнесла:
– Я наслышана о вас.
– У тебя почти получилось меня провести. Весьма находчиво с твоей стороны сыграть на моем тщеславии. Но я не бывала в Татене вот уже шесть лет, и ты никак не могла меня помнить. Почему солгала, что знаешь меня?
Принцесса молча поджала губы.
Гозтан угрожающе шагнула к ней:
– Шлем можно украсть. Вдруг я замаскировавшаяся рабыня, задумавшая недоброе?
Девочка не сдвинулась с места, но Гозтан заметила, что правая рука ее метнулась к костяному кинжалу на поясе. Затем Вадьу демонстративно убрала руку обратно. И ответила:
– Тогда ты не стала бы обезоруживать стражников, а просто убила бы их. Для тебя это проще простого.
Хладнокровие и сообразительность пэкьу-тааса впечатлили Гозтан. Ей стало понятно, почему пэкьу так любит свою малолетнюю дочь. Она сделала еще несколько шагов к Вадьу, и та напряглась всем телом. Но в последний момент Гозтан свернула в сторону, бросила булаву, отнятую у часового, и склонилась рядом с молодым гаринафином. Она ласково приподняла голову животного и положила ее себе на колени. Гаринафин – молодая самка, едва научившаяся летать, – сильно задрожала, из пасти у нее пошла пена.
– Что с Корвой? – встревожилась Вадьу.
– Дай мне всю тольусу, какая у тебя есть, живо.
Перепуганная Вадьу сунула руку в поясной мешочек, взяла пригоршню жгучих ягод и высыпала их в ладони Гозтан. Женщина понемногу скормила все Корве. Вскоре самка гаринафина успокоилась и закрыла глаза. Но даже во сне глаза животного лихорадочно двигались под веками.
– С ней все будет хорошо? – нетерпеливо спросила Вадьу.
– Она уснула, – ответила Гозтан. – От тольусы гаринафины видят сны, ну прямо как мы. Корва перегрелась, а тольуса помогает замедлить сердцебиение, расширяет сосуды и расслабляет мышцы, позволяя отдохнуть.
– Я знала, что ты ей поможешь, – сказала Вадьу. – Когда мы стали терять высоту, я перепугалась и решила приземлиться. Потом увидела, как ты смотришь на Корву, как будто понимая, что с ней не так, и сообразила…
– На таких молодых гаринафинах ездить нельзя! – резко выпалила Гозтан, повысив голос. – Они недостаточно выносливы для продолжительных полетов, и старшие звери нередко несут их во время долгих путешествий. Нужно время, чтобы они научились экономить воздух и управлять своим телом. Ты чуть не угробила бедняжку.
– Я не знала…
– Да я это уже поняла! Ну разве так можно? А эти загоны, в которых вы держите боевых гаринафинов… – Гозтан перевела дух и заставила себя успокоиться. Какой смысл поносить пэкьу перед дочерью, критикуя его методы воспитания крылатых зверей? – Я опытная наездница, возможно лучшая в войске твоего отца, хотя он давненько уже не нуждался в моих услугах. Не могу спокойно смотреть на плохое обращение с этими прекрасными животными.
– Корва не живет в загоне, – возразила Вадьу. – Я пытаюсь поладить с ней по старинке.
Гозтан прищурилась и провела рукой по гладким рогам гаринафина.
– Отметок нет… Ты что, украла ее? Тебе запретили на ней кататься, но ты воспротивилась?
Девочка закусила нижнюю губу и с вызовом вскинула подбородок:
– Корву подарил моему отцу тан Безветренного плоскогорья. Говорят, никто не мог сравниться с ее матерью в скорости…
– И ты решила проверить, унаследовала ли Корва способности матери? – Тон Гозтан чуть смягчился. – Но она пока что не выросла…
– Я знаю, что она еще слишком молода, чтобы развивать предельную скорость! Ты меня вообще слушаешь?! Или считаешь глупым ребенком? – выпалила Вадьу. Она аж глаза вытаращила, сердясь, что ее собеседница оказалась такой непонятливой.
Но Гозтан не повелась на это.
– Ладно, пэкьу-тааса, смотри сама. Поступай как знаешь. Мешать я тебе не буду.