– …В смысле?
– «Шкатулка» заставляет воплотиться в реальность внедренные туда мысли. Полностью, целиком. Без изъянов. Иными словами – д а ж е с о м н е н и я в в о з м о ж н о с т и в о з в р а т а в р е м е н и т о ж е в о п л о т я т с я. Ты понимаешь, что это значит, да?
– Эээ…
Желать вернуть время назад, но притом не верить в это. Отсутствие веры должно исказить форму желания. Я понял.
– Но разве тебя не отправляли реально в прошлое?
– Хосино. Я хоть раз назвала то, что происходит, «отправкой в прошлое»?
Откуда ж мне знать – я ведь забыл почти все, что с ней было связано.
– Проще говоря: если «Комната отмены» появилась из желания повернуть время назад, то она сделана плохо. Или скорее даже так: она дефектная.
– Почему же тогда тебе пришлось пережить 20000 повторов?
– Но это и есть доказательство того, что она дефектная, верно? Если бы время действительно возвращалось назад, для моей памяти не сделали бы любезного исключения. И самое главное: если бы эти повторы были так совершенны, как бы я смогла сюда пролезть как «новенькая»?
Она кидает на меня косой взгляд.
– Если учесть, что это ты – держу пари, ты подумал что-нибудь примитивное, вроде «для Отонаси нет ничего невозможного», и дальше думать перестал.
Я молчу, потому что она абсолютно права.
– Если говорить простыми словами, все, что я сделала сама, – пролезла в «шкатулку». Скажем, «новенькой» я стала не по своей воле. Эту роль мне отвел виновник. Место действия «Комнаты отмены» – класс 1-6, так что, думаю, это самый естественный способ объяснить, как я там внезапно очутилась; я ведь близка к тебе по возрасту. У виновника есть чувство равновесия, оно и сохранило цельность.
– ?..
Совершенно не понимаю, о чем говорит Отонаси-сан. Зачем вообще нужно сохранять цельность?
– Ну почему же ты такой тупой… Ладно, попробую объяснить просто: предположим, «Комната отмены» – это кино, а виновник – режиссер. Съемки закончены, осталось только смонтировать. Но в силу каких-то обстоятельств вдруг появился новый актер, который должен засветиться в фильме. Все роли уже распределены. Но вряд ли разумно оставить его совсем без роли и просто показывать дополнительного актера, который тупо торчит на сцене. Это и не фильм уже будет. Поэтому режиссер решает по минимуму изменить сценарий, чтобы все-таки дать ему роль. Это я и называю «сохранением цельности».
– Иными словами, он не смог как-то помешать тебе пролезть, и ему пришлось каким-то образом тебя туда включить. Поэтому он был вынужден «перевести тебя в нашу школу», чтобы таким образом сохранить нормальные школьные будни 2 марта?
– Да. И одного этого должно быть достаточно, чтобы почувствовать, что с «Комнатой отмены» что-то не так. Залезать в каждую мелкую деталь очень напряжно, так что я перейду сразу к выводу. Это не «реальность». И не повторы. Это всего лишь маленькое изолированное «пространство». Всего лишь неуклюжее «желание», которое в о п л о щ а е т с я в д е й с т в и т е л ь н о с т ь р о в н о д о т е х п о р, п о к а в и н о в н и к о ш и б о ч н о с ч и т а е т э т о п е т л е й в р е м е н и.
– Эээ… значит, именно поэтому повторы были несовершенными?
– Точно. Виновник, который не верит в возможность вернуть время назад, просто не позволяет ему идти вперед. Он просто отвергает его. «Владельцу» надо лишь продолжать обманывать себя.
– А память мы сохраняем тоже из-за этого несовершенства?
– Думаю, да. Конкретные причины, почему именно я и ты сохраняем память, могут быть разными, но, несомненно, это дырка в «Комнате отмены».
Кое-что, однако, я все-таки не понимаю.
– А кто вообще ты, Отонаси-сан?
Отонаси-сан нахмурила брови. Похоже, этого вопроса ей хотелось бы избежать.
– А, ну… можешь не отвечать, если не хочешь…
Но она, все еще хмурясь, раскрывает рот.
– Для моего положения вряд ли есть хорошее название. Я просто школьница… хотела бы я так сказать, но это было верно до примерно года назад… Мое занятие, да? Я никогда не называла его как-то, но, да, пожалуй, это только одним способом можно выразить. Я…
И Отонаси-сан с явно недовольным видом выплевывает следующие слова.
– …сама «шкатулка».
– Сама «шкатулка»? В каком смысле?
Я ничего не понимаю и переспрашиваю, как попугай. Отонаси-сан хмурится еще сильнее.
– Если я объясню тебе в подробностях, это может нам помешать. Поэтому объяснять не буду.