Ветер хлопнул рамой незакрытого окна, распахнул книгу на столе и зашелестел страницами, словно искал, на которой из них остановился.
– Здесь, наверно, все читают, даже ветер, – усмехнулся про себя Макс.
Ему же сначала было не до чтения, а потом своих печалей с лихвой хватало, чтобы переживать чужие надуманные. Он взял в руки книгу и пробежал глазами страницу, услужливо раскрытую ветром:
Хосе Луис Борхес. «Легенда».
«После смерти Авель увидел Каина. Они шли по пустыне высокие, и видно их было издалека. Они сели на землю, развели костер и согрели себе еду. Молчали, как всякий уставший после долгого трудного дня. На небе зажглась одна, еще никем не названная звезда.
Каин сказал брату:
– Прости.
– Я не помню уже. Мы вместе опять. Кто кого убивал, брат?
– Вот теперь ты простил меня, Авель. Забыть – это значит простить.
И я постараюсь не помнить.
– Да, мой брат. Лишь пока вспоминаешь – виновен»
****
Офис концерна «Автослейд» оказался огромным: рядами стояли компьютеры, суетились люди. Целый город, а не помещение. Никто не поздоровался с Вадимом при входе. Он внимательно отсчитал третий стол справа в левом ряду у стены и, как по минному полю, пошел к нему. Взрывов не последовало. Вадима, казалось, никто не видел. Он осмелел, уверенно сел за стол и принялся изучать свое новое рабочее место.
В первом же ящике стола его ждал сюрприз: белая рубашка, только что купленная, в упаковке.
– Извините, но это предназначалось не вам! – послышался из-за спины мягкий вкрадчивый женский голос. Голос как будто ждал, пока он откроет ящик и найдет рубашку, и потому старался говорить, как можно тише, почти шептал.
Вадим поднял голову. Она явно нервничала.
«Неужели все? Теперь она всем расскажет, что я – не Макс. Нет, нужно играть до конца, идти ва-банк», – лихорадочно думал Вадим, глядя на застывшую рядом хрупкую женщину.
– Тогда зачем класть рубашку в ящик моего стола? – решился он прыгнуть в холодную воду.
– Извините, я не знала, что Макса пересадили, – смущенно ответила она и протянула руку за рубашкой.
– Ай да Алика! Молодец! Умеешь даже к самому последнему мизантропу подход найти, – резко завернул к ним, проходящий мимо коллега.
– Так это мне или не мне? – прижимая к себе рубашку, наигранно смело спросил Вадим.
Менеджеры стали подтягиваться к его столу, с любопытством разглядывая рубашку. Но подмены Макса Вадимом по-прежнему никто не замечал.
– Тебе, конечно, кому еще же, Макс, – сказал один из них. – Видишь, девушка вину искупить хочет! Помоги ей, скажи спасибо, и помиритесь наконец! Нам ссоры в офисе не нужны, у нас культура – корпоративная.
– А что произошло? – совсем сбитый с толку спросил Вадим.
– В пятницу на вечеринке, она тебе на рукав вино пролила красное. Ты орал, как ненормальный! Ты что, не помнишь? Странно, ты же не пьешь… – и он ушел, смеясь.
Макс не любит вино, тем более красное, все правильно. Почему она догадалась, а остальные – нет? В замешательстве они потянули рубашку каждый на себя. Потом Алика вдруг рассмеялась, отпустила рубашку, круто развернулась, и ее каблучки зацокали уже в коридоре.
Вадим догнал ее у лифта и пригласил пообедать вместе.
Они сидели за столиком в кафе, принадлежащем автоконцерну. Цветы в вазах почему-то были искусственными и ничем не пахли. Вадим, пользуясь случаем, пока Алика, опустив ресницы, изучала меню, пристально вглядывался в ее лицо. На вид ей лет двадцать семь или чуть больше. Уставшее лицо, короткая стрижка, полные жизни глаза. Что-то трогательное и ранимое неуловимо сквозило в ее движениях. Она напоминала сломанную куклу, забытую во дворе на скамейке нерадивой маленькой хозяйкой. И еще: Вадима не покидало странное ощущение, что он видел Алику раньше, только никак не мог вспомнить, где именно.
«Может быть, этим утром по дороге на работу? Может быть, она завтракает в этом кафе?» – тщетно задавал он себе вопросы. Но Алика ассоциировалась в его сознании только с живыми цветами с настоящим живым запахом. Значит, ее не могло быть здесь, в этом кафе с гербарием, развешанным по стенам.
Подошел официант, они заказали ланч.
– Странно, что вас не вычислили. Хотя здесь дальше своего стола никто ничего не видит. Так в чем все-таки интрига? – как бы невзначай спросила Алика.
– Для начала: я – не Макс, я – Вадим, – Вадим старался объяснить все как можно понятнее, может быть, тогда она пожалеет его и не выдаст остальным.
– Мы решили поменяться на время. Знаешь, ни он, ни я до конца не уверены, хотим ли мы окончательно стать другими, поэтому решили пожить, так сказать, в шкуре друг друга, попробовать. Это как бы репетиция жизни, о которой мы мечтали, но ничего не знали о ней.