— Возможно, но так как твой дед мёртв, и твоя прапрабабушка тоже, у тебя больше не будет шанса поговорить с ними. Поэтому эта тайна останется неразгаданной.
— Если только мой дедушка не оставил где-нибудь сообщение. Я не могу себе представить, что он был единственным, кто об этом знал. Ты же знаешь, что важные заклинания следует записывать на бумаге, чтобы они не потерялись, — сказала я.
— Этого придерживаются ещё только несколько любящих традицию патрициев. И это поиск иглы в стоге сена, ведь ты это понимаешь?
Я медленно кивнула. Конечно мне тоже уже приходила в голову эта удручающая мысль.
— А что насчёт этого говорит твоя бабушка?
— Бабушка говорит, что моя прапрабабушка была непоколебимой женщиной, которая имела ввиду то, что говорила, поэтому она не верит в то, что та могла посветить во что-то дедушку. Она скорее предполагает, что тот случайно на что-то наткнулся, точно так же, как она случайно узнала об атрибутах власти от Элеоноры Донны.
— Значит, просто оставь это. Кажется, этот след никуда не ведёт, — Лиана быстро повернулась на живот, и я почувствовала на себе её нетерпеливый взгляд. — Разве ты не предпочла бы искать брата и сестру?
— Лиана, — вздохнула я и подняла взгляд от книги, лежащей на моём письменном столе. — Я бы с удовольствием сразу отправилась на поиски, но я понятия не имею, где начать. Мои родители так хорошо спрятали Лидию и Леандро от Бальтазара, что никто не знает, где эти двое. Скорее всего, они живут под фальшивыми именами в любой точке мира и даже понятия не имеют, что они маги и родом из скандальной семьи.
— Звучит так, будто ты совсем не хочешь найти их.
Я коротко колебалась.
— Возможно мне приходила в голову мысль, что сейчас так будет более безопаснее. Как бы мне не хотелось заключить их в объятья, но я не хочу подвергать их жизни опасности. Если Бальтазар ещё жив, то интересуется ими так же сильно, как и я. Ведь его поиск магического партнёра далек от завершения. А я не могу исключить, подойдут ли для этого Лидия и Леандро. Не хочу, чтобы на меня легла ответственность за то, что я привела его прямо к собственному брату и сестре.
— Бальтазар мёртв, — решительно повторила Лиана.
— В это я поверю только в том случае, если буду стоять у его могилы, и даже тогда, скорее всего, буду ещё сомневаться, ни уловка ли это, чтобы обмануть меня. Я виновата в том, что хронику Акаши уничтожили, да и грааль патрициев на моей совести. У него есть все причины, чтобы убить меня, и он убьёт, если ему подвернётся такая возможность. Он не упустит больше ни один атрибут власти.
Я серьёзно посмотрела на Лиану, и в этот раз она не стала настаивать на том, что Бальтазара больше нет среди нас. Она понимала, что если он действительно ещё жив, то его гнев будет таким безграничным, что ему будет недостаточно убить меня только в том случае, если я случайно встану на его пути. Я сильно нарушила его планы навязать магическому миру своё господство и таким образом стала его врагом, и не только я. Мои друзья тоже принимали участие в этой борьбе, а значит и их судьба решена.
— Он должен быть мертв, — запинаясь сказала Лиана.
Я встала и подошла к ней.
— Надеюсь, — тихо сказала я, опустилась рядом и взяла ее за руку.
Лиана часто и быстро дышала, словно что-то перекрывало ей доступ кислорода.
— Мне становится не по себе, когда я думаю, что он где-то выжидает, пока кто-нибудь из нас выйдет из укрытия, чтобы потом убить. Он убил Сесилию. И почти убил Адама, Дульсу и тебя. А Энакин хоть и не был моим лучшим другом и мне не нравится, что он сделал с тобой, но я считаю, что ни он, ни его отец, не заслужили смерти.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — слабым голосом ответила я, нежно гладя ее по спине до тех пор, пока ее дыхание снова не стало ровным.
Мне слишком хорошо было знакомо это чувство удушья. Но в отличие от Лианы, у меня был кто-то, с кем я могла поделиться, и это намного все облегчало.
— Наверное и правда будет лучше думать, что он мертв, пока не выясним что-нибудь, что смогло бы это опровергнуть, — в конце концов сказала я.
— Я и сама знаю, что это ложь, — тихо ответила Лиана. — Но с этой ложью в данный момент легче жить, чтобы не сойти с ума. Потому что правда невыносима.
— Ты права. Мы боролись ради того, чтобы жить, и именно это мы и должны делать, — улыбаясь, сказала я. — Как у вас с Паулем?