И дело даже не в том, что я не хотел близости с нею, но где-то в подсознании я считал ее еще слишком молодой для этого. Все же, как ни крути, хотя по всем документам я и был двадцатишестилетним, но во мне все же жило сознание человека более старшего по возрасту. Да и прежнее воспитание, полученное в самый разгар «развитого» социализма, тоже накладывало некоторые запреты на близкие отношения с фактически детьми.
Эльза, как оказалось, девочка происходила из семьи немецких переселенцев, и носила фамилию Шнайдер, была просто на седьмом небе от радости, когда я сообщил ей о своем решении. С немецким языком разумеется были проблемы, но по большому счету он здесь не был столь необходим. Уже со следующего дня я продолжил подготовку к путешествию.
Эльза, обследовала грузовик с дотошностью опытной хозяйки. Если Татьяна, просто принимала к сведению мои слова, не особенно вникая в их суть, то Эля, как стал называть я девочку, сократив ее имя, сунула свой любопытный носик во все мыслимые и не мыслимые уголки. Зато уже спустя какие-то пару часов, прекрасно знала, где что лежит и как до этой вещи добраться. Заодно и переложила некоторые вещи в другие места, сказав, что так будет гораздо удобнее и безопаснее.
Последнее меня очень удивило, и я спросил у нее, при чем тут безопасность. Элька, только подтвердила слова Степаныча в том, что в Австралии нужно родиться, чтобы знать, куда стоит идти, а куда не стоит даже соваться. Как оказалось запасы того же картофеля, лучше всего держать в деревянном коробе, вдобавок ко всему, его дно должно быть пересыпано крупной солью. И желательно чтобы место где этот овощ хранится, как-то проветривалось. Поэтому, она и попросила меня перенести запасы во внешний отсек, где обеспечить все это будет гораздо легче.
— У нас здесь водится небольшой паук, который очень любит селиться на картофельных клубнях. Он в принципе не считается ядовитым, хотя его укус причиняет сильную боль, и после может возникнуть нарыв. Поэтому прежде чем доставать картофель, нужно обмести его поверхность веником. Паучок очень пуглив и если он там поселился то скорее всего сбежит. Если же просто сунуться рукой, то все же может укусить. Соль тоже предохраняет от мелких жучков, которые могут попасть в коробку. Они безвредны, но не слишком приятно выковыривать их из клубней, если они в них заведутся.
Вот так-то. Как говорится, век живи, век учись. Еще ее удивление вызвала койка подвешенная под потолком, и предназначенная для нее. У нее на языке, конечно вертелся вопрос, почему я устроил именно так, но она хоть и была еще совсем юной, в моем понимании, но в ней похоже жила уже вполне взрослая и умная женщина. Во всяком случае, она просто попросила не обижаться, если случайно свалится во сне со своей койки прямо на меня. И еще попросила соорудить пару ступенек в любом месте, чтобы была возможность на эту койку подниматься. Я удивленно посмотрел на нее и спросил:
— А что без лестницы это невозможно?
В ответ она предложила мне попробовать это самому. Ничуть не сомневаясь, я встал на свое ложе, оперся руками о каркас ее кровати и попытался просто запрыгнуть на нее. Тут же ударившись головой о потолок, я оказался сидящим на своей нижней койке, а Элька, когда только успела, прикладывала к моей голове мокрое полотенце. После этого пришлось вновь вызывать слесаря, и предлагать ему продемонстрировать, как лучше взобраться на верхнюю койку. После того как шишку набил и он, ступеньки тут же были изготовлены и установлены. Во всех шкафчиках, антресолях и на всех полках, вскоре появился запах перечной мяты, а кое где и полыни. Тут уж я не задавал вопросов, вспомнив, что не раз встречался с подобными запахами в доме, который снимал. Да и во флигеле у Степаныча, когда я там жил, пахло похоже. Видимо все эти запахи тоже в какой-то степени служили для разгона местных паучков и прочей не прошеных соседей.
Подготовка к выезду заняла неделю, и потому мы смогли выехать только в середине февраля. Перед самым отъездом, когда все уже вроде распрощались, и все текущие вопросы были улажены, меня очень удивило, что к моему временному дому подъехал Степаныч. Поздоровавшись, он отвел меня в сторону и произнес: