– Я даю вам первый контракт, – продолжил Жакен Торбул, бросая монеты остальным. Эйден взглянул на свою лишь раз и молча убрал её в один из потайных карманов.
– Что мы должны сделать, мессир? – спросил за всех Микел.
– Убейте свое прошлое, – скупо улыбнувшись, ответил Жакен Торбул. Он вытащил из набедренных ножен свой стилет и поднес лезвие к глазам. – Помните, что написано на ваших стилетах?
– «Сталью мы пишем историю, а чернилами нам служит кровь», – ответил Эйден.
– Прежде, чем менять историю… Убейте прошлое, пока оно не убило вас. Сердце Белой маски должно умереть окончательно. В нем нет места старым обидам, ненависти и жалости. Убив прошлое, оставьте знак. Знак, говорящий тем, кто его увидит, что сердце Белой маски, совершившей это, мертво.
– Да будет так, мессир, – тихо ответил Костис, пряча свою монету в карман. Его глубоко запавшие, ореховые глаза мрачно блеснули.
– И помните, – глухо произнес Жакен Торбул. – Вы не можете отказаться от контракта. Он должен быть исполнен.
Эйден промолчал, но ответа и не предполагалось. Каждый из мужчин это понимал. Предостережение, сказанное мессиром Владыки, было приказом, нарушить который никто не смел.
«Черная чайка» постепенно отдалялась от острова, оставляя Лабран и часть прошлого позади. Мрачный корабль Белых масок, как обычно, сам скользил по холодным водам северного моря, с каждой лигой приближаясь к Эрении, откуда брали начало все дороги.
Эйден, чуть подумав, занял место у канатов на носу, где когда-то произошла схватка с кошмарами. Остальные тоже разбрелись по кораблю, предпочитая одиночество шумной компании. Кадир бы наверняка полез в трюм, чтобы найти тех, кто приводит в движение «Черную чайку», однако Эйдену было плевать на это. Он уселся на канат, развязал мешок и принялся сортировать запасы так, чтобы не пришлось долго искать что-то нужное.
Часть осела в нагрудных и тайных карманах. «Черные глаза Тоса» Эйден спрятал ближе к сердцу, как и «Мягкий сон». Несколько пузырьков с ядом, он положил в карманы штанов и, вздохнув, добавил к ним лабранского масла, отбивающего любые запахи и делавшие Белую маску невидимым для собак и других животных.
– Не против, я присяду? – спросил Костис, подходя ближе. Эйден равнодушно пожал плечами. – Благодарю.
– Почему не к остальным? – спросил он, рассматривая на свет содержимое пузырька с ядом щитовика. Запаса хватит примерно на один год, потом придется искать замену.
– Микел слишком много болтает. А мне нужна тишина, – ответил Костис, доставая книгу Эогена Лурье. Эйден улыбнулся, увидев знакомую обложку, и, кивнув, вернулся к мешку. Однако остальные тоже со временем подтянулись к ним. Микел уселся напротив, используя в качестве стула перевернутый ящик из черного просоленного дерева. Фран, улегшись на канаты, сразу же засопел. До полуночи никто из мужчин не произнес ни слова, предпочитая им собственные мысли. Только Микел, увидев в лунном свете, четыре дрожащие фигуры в истлевших мантиях, поморщился и рявкнул:
– Пошли прочь!
Кошмары с тихим воем растворились в воздухе и больше никому не докучали.
Утром «Черная чайка» вошла в порт Лараха. Вошла гордо и величаво, не обращая внимания на людей, смотрящих на корабль с суеверным ужасом. Первым на пирс ступил Эйден. Он закинул мешок за спину и мрачно посмотрел на плешивого старика, у которого на груди висела полинялая синяя сумка. Сборщик податей пробормотал под нос охранную молитву Хитрой четверке и поспешил отойти в сторону. Но это не избавило Эйдена от косых взглядов. На четырех мужчин в белых масках сейчас смотрел каждый в порту.
Мужчины прошли вперед и обернулись лишь раз. Чтобы бросить прощальный взгляд на «Черную чайку». Корабль, как только Белые маски покинули борт, сразу же отчалил.
Эйден и остальные, не сговариваясь, двинулись в сторону центра города, где на площади, носящей имя императора Монтона, располагался банк империи. Идти им пришлось недолго. Несмотря на утро, город давно проснулся и погрузился в привычную шумную суету. Однако люди, увидев Белых масок, тут же уходили в сторону, освобождая им дорогу.
– Сушеные обезьяни мошонки из самого Гастана!
– Сладости, от которых слипнется жопа у самых отъявленных сладкоежек.
– Сыграй в три скорлупки и озолотись!
– Шелка и ткани. Шелка и ткани.
– Мечи, арбалеты, стрелы. Мастер Шоловий гарантирует качество!
Площадь бурлила и кричала. Сотни различных диалектов сплелись в один жуткий и неритмичный гул. В воздухе воняло бобовой кашей, ослиной мочой, дорогими винами и редкими специями. От запахов кружилась голова и чесался нос. Но мужчины в белых масках быстро пересекли площадь и подошли к трехэтажному каменному зданию, в котором находился имперский банк.