– Мимо твоего двора не проезжал недавно безносый человек? – спросил Эйден. Старик потемнел лицом и сплюнул на пол.
– Был такой. Ежели на него пала метка Тоса, то и поделом ублюдку. С ним трое было. Девчонка вшивая и двое мальчишек. Кабанью ногу печеную сожрал, а за ужин не заплатил. Зато старшему моему голову разбил кружкой. Мол, смотрел тот на него неуважительно, – Эйден слабо улыбнулся, вспомнив, как чувствительно Эрик относился к своему недостатку. – Еще грозился, что мадама его какая-то двор мой спалит.
– Он не говорил, куда отправился?
– Нет, господин. Хотя… – старик повернулся к эркеру, перед которым сидел рослый парень с замотанной грязной тряпкой головой. – Шунчик. Ты этого лиходея обслуживал. Не трепал он языком часом?
– Трепал, да немного, – ворчливо ответил Шунчик. – Мальцу одному оплеуху отвесил за то, что тот жрет шумно, а потом сказал, что в лагере его уму-то научат.
– Где лагерь?
– Не сказал, господин, – уважительно ответил паренек. – Да только дорога через лес одна. За лесом уже баронские земли.
– Барона Одита? – уточнил Эйден, вспомнив занятия у Эогена Лурье.
– Его. Людоеда проклятого, – снова сплюнул старик. – Уж не по его ли вы душу, господин?
– Нет, – помотал головой мужчина. Он сделал глоток эля и поморщился. – Вода есть?
– Миклоф, притащи воды из колодца, – приказал хозяин младшенькому, который вздохнул и умчался за требуемым. – Еще чего надо, господин?
– Ужин и комнату, – напомнил Эйден. Старик хлопнул себя ладонью по лбу и, вытерев руки об засаленный фартук, ушел на кухню.
– Бобовая каша сегодня. И суп из барашка, господин, – сказал Миклоф, ставя перед мужчиной ведерко с ледяной водой и железным ковшом. Эйден сделал глоток и улыбнулся. Затем бросил мальчишке мелкую монетку и пересел за стол, рядом с камином.
Закончив с супом, Эйден придвинул к себе тарелку с бобовой кашей и запустил в ароматную гущу деревянную ложку. Однако насладиться ужином ему не дали. Тяжелая дверь открылась, пропуская в общую залу двух крепких здоровяков в кожаных куртках. За ними в корчму вошел худощавый человек в темно-коричневой мантии, но Эйден увидел, как блеснула золотом тяжелая пряжка на поясе.
– «Пахнет пудрой и духами. Кто-то важный», – подумал он, искоса наблюдая за странной троицей. И если здоровяки заняли места у входной двери, то тот, кого они сопровождали, обвел немногочисленных посетителей задумчивым взглядом, остановился на Эйдене и, тонко улыбнувшись, направился к нему.
– Вы позволите? – тихо спросил он, остановившись в паре шагов от стола. Эйден молча кивнул. – Значит, слуги не врали, когда сказали, что видели Белую маску у восточных ворот. Позвольте представиться…
– Нет нужды, милорд Леверин, – перебил его Эйден и сдержал улыбку, заметив, что мужчина дернулся, как от пощечины.
– Как вы узнали? – хрипло спросил он.
– Темно-коричневый. Цвет дома Леверин, милорд, – пояснил Эйден, указав на мантию мужчины. – И вышитый герб с золотым соболем, который старательно прикрыт цветком зимнего тюльпана, может носить на мантии только милорд Роман Леверин.
– Однако с вашего позволения капюшон я снимать не буду. Мой визит должен остаться втайне, – проворчал лорд Леверин. Эйден же лишний раз поблагодарил Эогена Лурье, заставившего далтэ учить его книгу о домах империи.
– Как угодно, милорд, – кивнул он, отодвигая в сторону тарелку с бобовой кашей. Лорд Леверин хмыкнул и, покопавшись во внутреннем кармане, положил на стол серебряную монету с ликом Тоса, заставив Эйдена удивиться. Конечно, он догадывался, что рано или поздно ему предложат контракт, но не думал, что это случится так скоро.
– Эту метку передавали в моей семье из поколения в поколение, – задумчиво обронил лорд Леверин, почесывая пальцами рыжую бородку. – В какой-то момент и относится к ней стали, как к занятной безделушке.
– Эта безделушка обрекает человека на смерть, – мрачно ответил Эйден, беря монету в руки. Серебро тут же обожгло ладонь холодком. Метка была настоящей.
– Не человека, а животное, – поморщился лорд Леверин. Он нервно постучал пальцами по столу и снова вздохнул, пытаясь подобрать подходящие слова. – Император на последнем приеме был необычайно щедр на подарки. На подарки, которыми он, увы, не владеет и не имеет права распоряжаться.
– Ближе к делу, милорд, – вздохнул Эйден. – Меня ждет дорога и другие дела.
– Вы не можете отказаться от контракта, – вспылил мужчина, однако стушевался, наткнувшись на ледяной взгляд Белой маски.