– То есть, ты видишь?
– Не совсем, господин. Вижу свет, колышущиеся пятна… – Рамина вздрогнула, когда Эйден подсел ближе и прикоснулся пальцами к её лицу.
– Тихо. Я не сделаю больно. Только посмотрю, – поспешил объяснить он. – Байнэ в обители рассказывали нам о воде, которая разъедает и металл, и плоть. Жидкий огонь. Смертельный и безжалостный.
– Я не знаю, что это было, господин, но я все еще чувствую боль, – Рамина деликатно отодвинулась и робко улыбнулась.
– Ладно. Есть это тебе не помешает? – спросил Эйден, возвращаясь к костру. Он выкатил из углей затвердевшие глиняные комки и, разбив их, довольно улыбнулся, когда лицо обдало вкусным, горячим паром. Одного печеного зайца мужчина пронзил толстой палкой и протянул её Рамине. – Бери. Осторожно, горячий.
– Благодарю, господин.
– Опять «господин»… Ешь.
– Благодарю, – улыбнулась девушка, осторожно откусывая небольшой кусочек. – Вкусно. Что это?
– Заяц, – с набитым ртом ответил Эйден.
– Зайцы красивые.
– И вкусные. Ешь.
Покончив с ужином, они легли спать. И если Рамина уснула моментально, то Эйден еще долго ворочался на мягкой траве, смотря на холодные звезды в вышине. Первый контракт, а он умудрился сделать столько ошибок, что будь рядом наставник, Эйдена попросту бы прирезали.
– «Ворвался во владения барона, не разведав, что внутри. Залил замок кровью и поубивал кучу людей. Эту вон притащил с собой», – мысленно проворчал он, смотря на спящую Рамину. Девушка, свернувшись калачиком, изредка улыбалась во сне, а на её губах поблескивал жир от съеденного зайца. Она уснула сразу, словно и не было страшных криков, луж крови, по которым она ползла за ним. А может ей просто не хватало тепла, как детенышу скального кота, которого Эйден подобрал на Лабране. Они с Раминой чем-то были похожи. Грязные, напуганные, беспомощные. С этими мыслями Эйден наконец-то уснул, сжимая в правой руке стилет. Рукоять больше не жгла ладонь холодом. Клинок вволю напился крови, и темный бог был доволен.
Утром Эйден разбудил Рамину. Он улыбнулся, увидев, как она ползет к ручью, чтобы умыться, и, мотнув головой, вытащил из еще теплой золы половину зайца. Отряхнув тушку от золы, он поделил мясо и, пока девушка умывалась, быстро расправился со своей порцией.
Рамина свое мясо ела медленно и задумчиво. Она промолчала, когда Эйден взял её на руки и посадил в седло, да и всю дорогу до Остролисья молчала, рассеянно поглаживая шею коня дрожащими пальцами.
Попадавшиеся им навстречу всадники удивленно посматривали на странную пару, но наткнувшись на ледяной взгляд Белой маски, пришпоривали лошадей и, подняв облака пыли, скрывались за горизонтом. Когда показались крыши домов Остролисья, Эйден накинул капюшон, скрывая лицо. Косые взгляды ему порядком надоели еще в Ларахе.
Трактир «Гусье гузно» в то утро был пуст, если не считать дремлющего мужчину в пыльной одежде, который занял место рядом с камином и на вошедших внимания не обратил. Хозяин трактира, могучий косматый эрен, настороженно посмотрел на Эйдена и Рамину, однако расслабился, когда на стол легли монеты.
– Вина и хлеба с сыром, – буркнул Эйден. Хозяин прищурился и кивнул худенькой девочке в засаленном фартуке. Та улыбнулась и умчалась на кухню.
– Куда путь держите? – поинтересовался трактирщик.
– Туда, – неопределенно махнул рукой Эйден.
– А откуда будете?
– Оттуда.
– Не слишком вы многословны, – вздохнул хозяин. Эйден дал девочке, принесшей заказ, медную монетку, после чего налил немного вина в глиняную кружку и поставил перед Раминой. Девушка принюхалась, нашла кружку наощупь и, улыбнувшись, сделала глоток. – Земли Одитов проезжали?
– Проезжали, – ответил Эйден. – Шумно там.
– Так не мудрено же, господарь. Барона-то местного, говорят, выпотрошили, как гуся.
– Его убили Белые маски, – сонно протянул мужчина, дремлющий рядом с камином. Рамина вздрогнула, услышав его голос, и вжала голову в плечи, что не укрылось от внимания хозяина. – И не выпотрошили, а зарезали.
– Арэн ночью прибыл. Везет вести остальным баронам, – пояснил трактирщик. Мужчина у камина с хрустом потянулся и негромко рассмеялся.
– Теперь запрутся в своих замках и за жопы боятся будут, – хохотнул он, протягивая руки к огню в камине. – Да и по их души выедок Тоса придет. Я видел его. Здоровый, на роже маска белая. На меня кинулся, а я в него кубок с вином бросил. Морду ему разбил, а он бежать. И хорошо, что сбежал. Потому как всем известно, что, если он тебя коснется, так запаршивеешь сразу.