– Дорогой Прет, – залопотал он, пытаясь схватить меня за руки и проводить в комнату, словно я был слишком глуп, чтобы справиться с этим без его помощи. – Как я рад, что вы нашли время заглянуть. Я – адвокат мистера Дорана. Меня зовут Ричард Фенстер, но вы меня можете называть просто «мистер Ричард Фенстер». У нас есть очень интересная тема для беседы.
Я, не обращая на него внимания, подошел к Джимми и посмотрел на него сверху вниз.
– Ты сидишь в моем кресле, – мой тон не предвещал ничего хорошего.
– Ты заметил? – удивился Джимми. – Наблюдательный.
– Не можешь дотерпеть до завтра? – я встал в стойку, по которой можно было догадаться, что я собираюсь ударить.
– Вот как раз по поводу завтра мы и хотели бы побеседовать, – неожиданно встрял адвокат. – Джимми, детка, встань из кресла, не раздражай мистера Прета, а то вдруг он из-за этого не сможет как следует сосредоточиться на предмете беседы.
Джимми смерил меня презрительным взглядом, взял шляпу со стула, надел ее и встал. Он был длиннее всего на полголовы, но тяжелее на добрых двадцать пять килограмм и это были двадцать пять килограмм прекрасно тренированных мускулов, горы которых возвышались надо мной вавилонской башней. А над ними из-под придурковатой шляпы на меня был нацелен острый взгляд, под которым я ощушал себя, как под оптическим прицелом снайпера.
– Итак, мистер Прет, – продолжил адвокат, – если вы теперь готовы к общению, то я был бы рад сформулировать ваши требования.
– Чего надо? – демостративно отряхивая кресло, поинтересовался я. Со стороны Джимми донесся сдавленный смешок.
– Очень интересное предложение, – отозвался адвокат. – Вы, наверное, слышали, что теперь на боях действует тотализатор. В процессе боя ставки можно менять, переустанавливать, увеличивать и отменять. На завтрашний бой уже поставлено очень много денег. Если вам интересно, то на завтрашний бой средняя ставка четыре целых восемьдесят одна сотая за Джимми против одного за вас. Наша задача…
– Да что ты с ним болтаешь? – вмешался Джимми, нетерпеливо топчущийся на месте во время всего монолога адвоката. – Скажи, чего от него надо и все.
– В течении боя симпатии зрителей часто меняются и на этом можно неплохо сыграть.
– Если ваш детка Джимми достаточно силен, он сумеет со мной справиться. Если же нет, то я ему помогать не собираюсь, – отрезал я.
– Что вы, – в притворном ужасе всплеснул руками адвокат. – Неужели вы могли подумать, что мы хотим предложить вам подддаться?! Ни в коем случае! Сражайтесь изо всей силы и, может быть, вам удастся уйти с татами всего лишь искалеченным. Мы просто хотели попросить вас попробовать продержаться против Джимми хотя бы два или три раунда. Он соглашается баловаться с вами не больше одного раунда, а за один раунд мы не успеем поднять ставки и на двадцать процентов. Но если вы продержитесь два, три или, ну это уже из раздела фантастики, четыре, то мы сумеем поднять ставку втрое. И, поверьте, вы внакладе не останетесь. Поэтому постарайтесь продержаться подольше.
– Не могу вам этого обещать, – покачал я головой, – но могу гарантировать, что постараюсь запихнуть вашему Джимми его палочки ему в… рот в течении первых пяти минут.
– Вы даже себе не представляете, – промурлыкал адвокат, – насколько большая редкость настоящие оптимисты в наше время. И насколько приятно с ними встречаться. Всего хорошего. Пойдем, Джимми.
– До встречи на татами, – бросил, выходя из комнаты, Джимми. И хищно улыбнулся.
Двери в здании не закрывались и я подпер ее креслом. Мне очень хотелось побыть одному. Я стянул с себя кимоно, аккуратно разложил его на полу. Вечером отнесу его в стирку. Затем сходил в душ, долго тер себя жесткой мочалкой, с наслаждением сдирая накопившиеся за день на теле грязь и пот. И наконец, чистый, свежий, вышел и растянулся на циновке, постеленной на полу.
Заснуть не удавалось. Мне не давало покоя странное ощущение нереальности происходящего и от этого я испытывал сильный дискомфорт. После нескольких безуспешных попыток расслабления я поднялся, закрыл все окна, сел на пол в позу лотоса и стал искать в себе ответы.
За опущенными веками находится целый мир. Даже больше, чем мир. За опущенными веками находишься ты. Когда ты закрываешь глаза и начинаешь вглядываться во что-то, спрятанное в темноте, ты понимаешь, что пока ищешь – прозреваешь.
Я не хотел бить этого мальчика. Я был готов отказаться от схватки. Это был не я, который, словно зверь, накинулся и жестоко избил юнца. Я помню, однажды у меня была подобная схватка. Когда я проиграл три боя подряд, меня подхватила волна ярости, холодной, всеослепляющей, и я так же избил на татами санкю* местной школы карате. Но в этот раз я был совершенно хладнокровен перед боем. И не желал схватки. Мои действия словно были продиктованы свыше и я не мог их остановить.
Неровным ритмом прозвучал знакомый стук, я поднялся, отодвинул кресло и распахнул дверь, пропуская Горо внутрь. Горо ворвался, как метеор, оттолкнул меня, успев сунуть мне в руки пакет, рухнул на пол и стал кататься по полу, зажимая руками живот и дрыгая ногами.
– Ты пробил во мне дырку, – громко простонал он. – Как же я теперь, по-твоему, буду получать удовольствие от саке, если оно будет тут же выливаться наружу?
– Как там? Не очень сильно тебе досталось? – на всякий случай поинтересовался я.
– Да ерунда. – Горо легко поднялся. – Угадай, что я тебе принес.
– Наверняка, какой-нибудь очередной вариант суши, – скривился я.
– Не какой-нибудь, а нигири-суши, – гордо заявил Горо. – Все иностранцы предпочитают именно его. Тебе должно понравиться. Попробуй.
– Спасибо, Горо, – я отложил пакет на стул. – Но у меня сейчас нет аппетита. Я обязательно попробую попозже.
– Слушай, Прет, – Горо стал непривычно серьезным. Он поднялся и встал напротив меня. – Что с тобой сегодня случилось? Зачем ты так набросился на бедного Ейджи? Ты ведь и так бы с ним справился. И что, ты свел дружбу с Джимми Дораном? Он ведь мафиози.
Я тяжело вздохнул.
– Я не знаю, Горо. Я вообще не хотел драться. Такое ощущение, что в меня вселился какой-то дух, который заставлял меня действовать против моей воли.
Горо недоверчиво хмыкнул.
– Если бы это случилось во время завтрашнего боя с Дораном, я бы и слова не сказал. Но Ейджи еще совсем мальчонка… Ты уверен, что ты в порядке? Может быть, сходишь к наставнику?
– Может, и схожу. – Я посмотрел на Горо. – Горо, скажи мне честно, тебе никогда не бывает странно от того, что происходит?
– Конечно! Особенно когда я вижу, как из твоей комнаты выходит твой завтрашний соперник с тремя громилами. А что ты имеешь в виду? – Горо уже бросал по сторонам косые взгляды. Он не умел долго оставаться серьезным.
– Да забудь ты про этого Джимми, – с досадой отозвался я. – Они просто пришли меня попугать, но не на того напали. Я про ощущения. Мне кажется, что все идет как-то слишком правильно.
– И ты этим недоволен? – удивился Горо. Он якобы машинально взял пакет со стула и стал вертеть его в руках. Я сделал вид, что ничего не заметил. – Ты хотел бы, чтобы все шло наперекосяк?
– Слушай, Горо. Мы ведь словно играем какие-то роли, разве ты не чувствуешь.
– Мы всегда играем роли, – Горо запустил пальцы в пакет, выудил оттуда совершенно несъедобный, на мой взгляд, кусок рыбы, бросил его в рот и стал медленно пережевывать, прикрыв от удовольствия глаза. – И в данный момент моя роль мне очень даже по душе.