====== 1 ======
Гречиху одомашнили в Китае ещё три тысячи лет назад. Кирин специально проверил.
Тётушка и дядюшка на русском, потому что я не хочу уточнять и выбирать, ибо у китайцев очень сложно, вы сами знаете:)
Чжан – 3,25 м. Цунь – 3, 25 см.
Цицяо — семь отверстий: уши, глаза, ноздри и рот.
Также напоминаю, что один традиционный китайский час — это примерно два наших.
Он был в другом мире, мире, где другой он, настоящий плакса и мягкотелый дурак, счастлив вместе с Шэнь Цинцю! Почему он испил горя сполна, заслужив «хороший конец», а тот… чем заслужил? что сделал? Попытавшись попасть в тот мир ещё раз и провалившись, старший братец догадался, в чём дело. Но раз есть мир со счастливым Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю, может быть ещё один, отличающийся от того, а может, их несколько, или множество...
Собственный мир не приносил радости, даже идея объединить все Три Царства теперь казалась провальной. Ах, да, это ведь не было его истинной целью, поэтому он так безразличен. Можно было бы заняться этим, но все мысли витали вокруг счастливых ученика и учителя.
Не получается попасть в один мир, так найдётся путь в другой!
Ученики пика Цинцзин занимались по группам. Одни на тренировочном поле упражнялись с мечом под присмотром первого ученика, Мин Фаня, другие в это время изучали науки и искусства вместе со своим учителем и лордом Шэнь Цинцю. Во всём помогала умничка Нин Инъин. Все здесь стремились к совершенству, здесь царила своя идиллия, и никто не смел соревноваться со старшим учеником и старшей сестрицей Нин, никто не оспаривал их статус. Не словами, но делами Шэнь Цинцю дала понять, что именно их рассматривает в качестве своих преемников. Но кто именно займёт её место в будущем? Она не спешила отвечать на вопрос. И все в школе Цанцюн не смели гадать, но даже и представить не могли, что вскоре появится ученик, способный их обойти.
— Отвратительно! Что с тобой, Индун? Начни заново, — искусство каллиграфии для учёных-аристократов первостепенно, дабы их труды остались понятными. Да, никакого символизма, главное — практичность.
— Прошу простить, шицзунь, — мальчишка тут же сложил испорченный лист и принялся переписывать трактат заново.
Тут же к учителю подбежали несколько девушек, они занимались совместной игрой на гуцине. Учитель одобряла новые идеи — но какой выдержки это стоило, пока старики осуждали её. И вот они написали совместную мелодию, желая показать.
— Весьма интересно, — Цинцю мягко кивнула головой. Всё в ней считалось за образец, и девушки стремились походить на неё. Давно уже среди лордов, не считая пик Сяньшу, не было женщин. Поэтому юноши трепетали перед своим учителем, ни на миг не теряющим лицо и ауру величия. — Сыграете всем нам перед ужином, — ученицы склонились в поклоне, воодушевлённые покровительственной улыбкой учителя. Подошёл кто-то ещё и ушёл под задумчивые слова: «Может, стоит перевести тебя на пик Цяньцао?» Конечно, для пика Цинцзин первостепенны четыре благородных искусства, но также ученикам позволено развиваться в любом интересном для них направлении, благо обширная библиотека позволяет.
Конечно, на пике жили не только лорды и их юные ученики. Завершившие свое обучение заклинатели могли отправиться бродяжить, прославляя школу, или оставались на родном пике, справляясь с работой, которую юношам и девам не поручишь. Дети обращались к ним как дядюшкам и тётушкам, поскольку братьями и сестрами они были для лордов. И то не могли так обращаться, ибо лорд есть лорд.
— Лорд Шэнь, — тётушка Тан Юэмэй поклонилась, а затем улыбнулась ученикам. — Прибыли ученики, глава настаивает, чтобы этот отбор вы не пропускали, — Шэнь вскинула руку, призывая замолчать. Да, да, а то скоро на пике Цинцзин никого не останется, прямо как на пике аскетов, Кусин. Вот почему этого дурака никто не тревожит?
— Ты их видела? — за желающих обучаться всегда отвечал двенадцатый пик, его резиденция находилась на вершине, но большую часть эти адепты проводили у подножья хребта. Туда переводились многие заклинатели, завершившие обучение, дабы брать задания по изгнанию демонов и низшей нечисти соответствующего им уровня. Тан кивнула. — И как? — много ли среди них многообещающих талантов? Или все заурядные? А есть ли волки в овечьей шкуре? Тётушка виновато покачала головой. — Тогда помоги мне, — Шэнь Цинцю направилась в свой дом, оставляя изучение искусств на Нин Инъин. — Проверишь потом Мин Фаня, — не успели они войти, как лорд принялась раздеваться, а Юэмэй достала форму двенадцатого пика, мужскую форму.
— Прошу прощения! — даже не постучалась. Ци Цинци нахмурилась: — Если узнают за пределами школы о твоих выходках… — каждый раз, стоило лорду второго пика переодеться в мужчину, чтобы спуститься к простому люду в тайне, добрая подруга отчитывала. И не столько из-за боязни позора, сколько из-за элементарных переживаний о самой Цинцю. Даже для неё самой лорд Цинцзин слишком смелая!
— Что меня выдаст? Точно не маловатая грудь, — Шэнь посмотрела на грудь Цинци, и та поспешила скрестить руки на груди. И вот эта женщина лицо их школы, самая обсуждаемая из двенадцати лордов? Тан затянула грудь лорда потуже. — Внизу тоже подстраховались, — Цинци заткнула уши, не желая слышать непотребства. А между тем Юэмэй обмотала шею лорда бинтами так, чтобы кадык стал больше.
— А, о, у, — Шэнь спокойно подобрала нужный голос. — Шимэй, не окажешь ли мне честь, давай сходим на свидание? — тётушка Тан скромно кашлянула в кулак.
— Почему нельзя дождаться соревнования? — хотя леди пика Сяньшу и знала ответ, возможно, она надеялась услышать что-то новое, более приземлённое, чем…
— Результаты их способностей одно, а их поведение и характеры — другое, — волосы убраны в высокий хвост. Юэмэй принялась за макияж, который придаст лицу грубости, поскольку такой красавице, как Шэнь Цинцю, одного заклинания для иллюзии недостаточно.
— Глава Юэ знает? — Шэнь оглянулась, слегка недоумевая. Ци нахмурилась ещё сильнее.
— Шимэй, не порти своё личико морщинками! — и ведь придерживается настроенного голоса. — Думаю, шисюн догадывается, — и всё спускает с рук! Тан закончила, можно отправляться. Только Сюя останется здесь, в ножнах и на нефритовой подставке. Кажется, Юэ Цинъюань получил её в дар после заточения Тяньлан-цзюня. А затем подарил ей, когда Шэнь стала лордом. Какое расточительство!
— И ты так просто позволяешь? — в этот раз Тан Юэмэй удивила главу Сяньшу, отдав свой меч Цинцю без возражений.
— Леди Ци, я не смею перечить своей госпоже, — потому что безоговорочно доверяет.
Между делом говоря, несмотря на их схожий статус, Шэнь добилась именно звания лорда, а не леди, что делало её влияние более значимым. А ведь Ци Цинци сильнее её.
— Делайте, что хотите! — и так каждый раз. Хлопать дверью обязательно? Женщины переглянулись: Шэнь рассмеялась первой, а за ней и Тан.
— Оставляю всё на тебя, Тан-шимэй, — женщина поклонилась лорду и проводила ту взглядом, а затем снова оглянулась на ступеньки к пику. Как хорошо, что там, в вершине, все двенадцать связывает Радужный мост.
Ло Бинхэ этого мира оказался слаб. Ло Бин-гэ (да, скажем так) не ожидал встретить себя ребёнком. Добросердечность и мягкость этого терпилы напомнили о собственном прошлом и о другом Ло Бинхэ, счастливо живущим со своим учителем. Только вот этот Ло Бинхэ был очень слаб, особенно сильно его потрясла смерть матушки. Даже так? Значит, в этом мире нет места для Ло Бинхэ? И потому Бин-гэ предложил ему сделку:
«Мы с тобой один человек из разных миров, но давай объединимся, станем одним целым. Ты никуда не исчезнешь, а твое сердце смягчит моё. У нас с тобой будет шанс на лучшее будущее, чем мы имеем порознь».
Речи эти оказались так сладки, в некоторой степени правдивы. И мальчик не устоял, согласился. Теперь они одно целое: двенадцатилетний ребёнок со слабым телом, но возросшим потенциалом. Даже если всё пойдёт не так, как он знает, Бинхэ добьётся желаемого. К тому же он из этого мира сильно отличался от него самого, возможно, и Шэнь Цинцю будет другим. Бинхэ чувствовал страх и приятное ожидание одновременно. Добросердечность и наивность его маленького подтолкнули душу к гармонии, и тот растерялся: позволить или оставаться волком в овечьей шкуре?