Придя в себя, я извинился, сказав, что засмотрелся на эту красоту.
В центре управления полётом меня поняли, но сделав замечание сказали, чтобы я всё же сразу отвечал на их вызовы.
На Землю я отправлял информацию гигабайтами, и сотнями тысяч файлов. Меня немного задело то, что в Космическом Агентстве по управлению полётами меня считали их собственностью, не давая места на личные амбиции. Но я упрямый и позволял себе некие вольности.
Пролетая возле нескольких спутников Сатурна, остановил свой взгляд на очень холодном, во всех отношениях, Энцеладе – спутнике скромных размеров, в диаметре где-то около 500 километров.
Мне вспомнились земные заснеженные скалы, вдохновляющие белоснежные просторы, празднование Нового года, вспомнились лыжные горные спуски и, конечно же, коньки. И сразу меня посетила безумная мысль совершить посадку на Энцелад. Но отдавал себе отчёт, что мой корабль не рассчитан на посадки куда-либо. Хотя в голове давно зрела такая идея, но рисковать не имел право, так как мог поставить под угрозу весь свой полёт. А вот сейчас почему-то меня переполняла уверенность, что всё сложится удачно.
Проанализировав ещё раз все нюансы, пробежался взглядом по техническому отсеку корабля, по разным припасам и запасным деталям-частям для корпуса, остановил свой взгляд на нескольких небольших алюминиевых балках.
«А что если сделать под дном корпуса корабля полозья, – подумал я. – Тогда получится наподобие саней, они защитят дно корабля при посадке».
Прикинув все параметры, придумал конструкцию.
Энцелад состоит в основном изо льда, с присутствием в некоторых местах каменной породы. Вот на неё и решил сесть, так как лёд опасен, – есть риск провалиться, взлететь потом будет проблематично. Надо сказать, что и на каменистой поверхности пусть и заснеженной но тоже есть риск, но с учётом малой гравитации всё должно получиться. С помощью этих полозьев корабль проедет-проскользит по поверхности спутника и, надеюсь, дно не пострадает, конструкция выдержит трение о поверхность.
К счастью, двигатель даёт большую тягу, а у спутника малая доля притяжения, поэтому я потом смогу без проблем взлететь с него.
Всё рассчитал, несколько часов сидел над вычислениями и подсчётами. Мои тренировки и игры в шахматы с роботом на протяжении многих лет полёта дали свои результаты.
Итак, мой разум усиленно боролся с внутренним голосом, и в итоге всё же решился на посадку, уверенный в своей решимости и благополучном исходе, дерзнул не сообщать об этом Центру Управления Полётом.