На корабле его уже ждали. Капитан стоял на палубе, курил и хмуро наблюдал, как Петр быстрым шагом приближается к «Королеве Вегаса», потом демонстративно посмотрел на часы и проворчал:
– Тебя только за смертью посылать… И что ты такое притащил?
– Пассажирку я тебе притащил. Кэп, Семен Павлович, сколько с меня за нее? В смысле за проезд?
– Откуда ты взял это пугало?
– С костра вытащил.
– С костра?
Капитан резко посерьезнел, потом обернулся к матросам и прорычал команду. Секунду спустя по кораблю пронесся топот ног, матросы разбежались по местам, и корабль в рекордно короткое время отвалил от пристани.
– Вот что, парень, – со странной интонацией сказал капитан. – Тащи ее в свою каюту и запри там. А лучше сам запрись вместе с ней, сиди там и не высовывайся. Бегом!
Петр счел за лучшее подчиниться – капитан явно знал, что делал. Однако перед самой каютой его перехватила Валентина Павловна и, испуганно закудахтав, потащила к себе. Петр снова подчинился – каюта графской четы была куда больше, чем его. Увы, его выставили из каюты моментально, сразу же после того, как он сгрузил свою ношу. Оставалось только вздохнуть и пойти назад, к капитану. Тот покосился на Виноградова, но ничего не сказал, а полчаса спустя шхуна уже вышла из гавани. Вот тогда капитан и выдал Петру несколько неприятных слов, кратко, но чрезвычайно образно характеризовавших его умственные способности, а также умственные способности его родителей, дедушек, бабушек, ну и до кучи тот противоестественный способ, при помощи которого Петр появился на свет. Приходилось терпеть и слушать.
Наконец, получив финальное «уйди с глаз моих и чтоб я больше тебя не видел», Петр отправился к себе в каюту и рухнул на койку – вымотал его сегодняшний день страшно. Однако и тут отдохнуть ему не дали – на сей раз явился граф и без обиняков начал:
– Петя, я хотел бы с тобой поговорить.
– Слушаю вас внимательно. – Петр сел и изобразил на лице внимание, хотя больше всего ему хотелось, чтобы его оставили в покое.
– Кто ты?
– Не понял?
– Да все ты понял. То, что ты не сын провинциального князя, ясно.
– Ну, точно так же ясно, что вы, граф, занимаетесь шпионажем.
Петр ткнул наугад, но точно попал в цель. Граф, ничуть не обидевшись, сел, закинул ногу на ногу и ответил:
– Ну да, внешняя разведка княжества Новомосковского. Как догадался?
– Угадал.
– Ну что же, значит, ты умный и наблюдательный человек. Но все же не уводи разговор от темы. Кто ты? Погоди, я поясню. Ты богат, хорошо обучен драться, но абсолютно не умеешь фехтовать, что для дворянина совершенно ненормально. Не знаешь элементарных вещей, а когда пытаешься их узнать – строишь из себя простака и переигрываешь. Твой язык не сильно, но для опытного уха вполне заметно отличается от того, которым пользуемся мы. Твое оружие… Ладно, эту тему мы замнем, все равно вряд ли ты им поделишься, – Петр машинально кивнул, – да я и не настаиваю. Наконец, сегодня ты сделал то, что ни один нормальный человек не сделает. Вступиться за ведьму – это же уму непостижимо!
– Граф, я не буду опровергать ваши слова. Утром я сказал капитану, что от многих знаний много горя. Теперь я повторю это для вас. Прошу поверить, что я не собираюсь причинять вред ни вам лично, ни вашей стране. Ну, если меня первыми не тронут, конечно.
– Хотелось бы надеяться, – фыркнул граф. – Впрочем, ладно – все равно я вряд ли с тобой справлюсь, наслышан, что ты в трактире вытворял. Придется поверить на слово.
– Да уж, пожалуйста, – язвительно ответил Петр. – Альтернативой будет вышвырнуть меня за борт, а как раз этого сделать я никому не позволю. И кстати, кроме меня, моим оружием тоже никто воспользоваться не сможет, уж вы мне поверьте.
Граф рассмеялся и хлопнул Виноградова по плечу:
– Живи уж… чудо в перьях. Знаешь, почему я тебе верю? Да потому, что ты девочку спас. Для профессионала такой непозволительный, а главное, бесполезный риск просто невозможен. А с завтрашнего дня, так и быть, начну учить тебя фехтовать. Только вряд ли успею научить многому, подобные навыки надо получать с детства.
– Ну, это мы еще посмотрим…
Граф снова рассмеялся и вышел из каюты, а Петр наконец смог лечь и хоть немного отдохнуть. Правда, вначале по вбитой еще с училища привычке он провел анализ своих действий. Увы, результат не радовал – действия такие подошли бы скорее романтичному молокососу, чем космонавту, исследующему неизвестную планету. Все-таки перечитал в детстве романов, успел подумать Петр, засыпая.
Проспал он остаток дня и всю ночь – сказалась усталость, да и последствия алкогольного отравления тоже даром не прошли. А потом начались суровые будни – граф сдержал слово и стал учить Виноградова фехтовать. Учителем он, надо сказать, был хорошим и фехтовальщиком отличным, хотя и впрямь считал, что показать сумеет лишь самые азы. Только вот здесь он ошибся– что поделаешь, графу никогда еще не приходилось сталкиваться с курсантом выпускного курса военной космошколы, поэтому уже к концу первого дня тренировок глаза его от удивления, казалось, висели на стебельках, как у рака, а пот лил ручьями. Не ожидал граф встретить здесь ТАКОГО ученика.
Все ведь было просто. Как, спрашивается, в той же космошколе за два года усваивают объем информации многократно больший, чем в прошлом за десятилетия? Да все банально – в десятки раз повышается скорость усвоения этой самой информации, улучшается не только память, но и моторика, позволяя обойтись без многократного повторения, усваивая все с первого-второго, ну максимум третьего раза. В результате человек читает учебник, или пилотирует корабль, или, в конце концов, отрабатывает приемы рукопашного боя, а преподавателю-инструктору-тренеру остается всего лишь направлять процесс обучения. Руководить, проще говоря.
Естественно, просто так это не достигается, но к чему тогда медицина? Подстегнуть процесс не так уж и сложно, одна инъекция препарата – и неделя ускоренного восприятия мира в твоем распоряжении. Ну, плюс-минус день, в зависимости от организма. Еще неделю действие препарата продолжается, хотя эффективность его сходит постепенно на ноль, ну а потом можно и повторить. Конечно, для организма это все бесследно не проходит, препарат обладает пусть слабым, но однозначно наркотическим эффектом, однако что поделаешь – издержки военного времени, главное, не злоупотреблять. В аптечке же, помимо всего прочего, было и это волшебное зелье, так что оставалось только употребить его по назначению и начать удивлять окружающих своими талантами.
Матросы, которые во главе с капитаном собрались посмотреть на интересный процесс обучения новичка, уже в скором времени разошлись задумчивые, а на Виноградова стали посматривать с опаской. Впрочем, уже на второй день к тренирующимся подошел капитан и попросил графа, раз уж он все равно занимается с Петром, потренировать и его самого – в море, знаете ли, всякое происходит, и абордажные схватки в этом мире были отнюдь не редкостью. Вскоре к ним присоединились и несколько матросов. Вообще, как заметил Петр, в этом мире сословные разграничения, конечно, были, но особого снобизма дворян по отношению к простым людям не замечалось, хотя, возможно, все дело было в том, что данная конкретная группа людей уже давно находилась в море, а в любом тесном коллективе многие условности сглаживаются. Да и граф, который откровенно скучал, тоже не против был лишний раз подвигаться и помахать железом. В результате к концу недели тренировались уже практически все свободные от вахты члены экипажа, размахивая самым разным оружием – от изящной дворянской шпаги графа до абордажных топоров. Месяц в общем выдался нескучным и весьма познавательным – клинком Петр, во всяком случае, владеть научился пусть не на уровне мастера, но вполне сносно. К тому же граф, на пару с женой, дал ему несколько уроков этикета, а заодно и местных реалий, так что теперь Петр мог изображать провинциального дворянина вполне достоверно.