Ученик: Можно мне что-то сказать? Мне нравится этот театр. Это реальное переживание для меня, настолько же реальное, как и медитация, и вы здесь занимаетесь театром, и я так представляю, что это тоже реальное переживание для вас.
Трунгпа Ринпоче.: Это не всё.
У.: Чем же мы тогда занимаемся?
Т.Р.: Мы перегруппируемся. На данном этапе, мы скорее перегруппируемся, но только лишь это не является нашей целью. Ни в коей мере. То, чем мы занимаемся, не есть цель. Это не окончательный продукт — как если бы вы заплатили деньги, заполучили билет, и вот вы здесь, смотрите, красиво получая переживание окончательного продукта. Нет.
У.: Это часть процесса.
Т.Р.: Часть процесса, конечно.
У.: Такая же важная часть, как и дисциплина.
Т.Р.: Конечно. Но необходимо иметь личный опыт встречи с собой лицом к лицу, который влечет уменьшение вашего чувства актерства. Медитация является единственным путем. Запомните это.
Ученик: Не является ли чувство собственной важности тем, что создает этот театр? Если вы думаете, что вы кто-то важный, делаете что-то важное, то есть тенденция, как вы говорите, ошеломить зрителей вашим присутствием. Но если у вас нет чувства собственной важности, или если вы можете его контролировать или уменьшить чувство вашей важности, то театра не будет. Для кого разыгрывать представление? Вы просто находитесь здесь.
Трунгпа Ринпоче: Я боюсь, что не все так просто. Даже если все не важно, вы делаете театр из этой неважности. Вы всегда это делаете.
У.: Почему театр всегда подразумевает что-то искусственное, не спонтанное, а отрепетированное?
Т.Р.: Это так потому, что есть чувство осознания себя и чувство, что вы являетесь центром игры.
У.: Это потому что ты думаешь, что ты важен?
Т.Р.: Не обязательно. Вы можете думать, что вы ужасно незначимы, но вы все еще можете сидеть на туалетном сидении. И разыгрывать из себя центр вселенной.
У.: Но зачем нужно это делать?
Т.Р.: Вот оно! Вот оно! Это большой вопрос. Нам нужно найти ответ сидя и медитируя. Это единственный способ.
У.: Ну, я думаю…
Т.Р.: Вам могут сказать, почему вы делаете то и это, но затем вы создаете дальнейший театр относительно того, что вам это сказали, вы понимаете?
У.: Вы имеете в виду, все, что мы делаем, является театром?
Т.Р.: Да, кроме медитации.
У.: Почему медитация не является театром?
Т.Р: Если вы занимаетесь медитацией достаточно долго, вы обнаружите, что это не так уж и приятно.
У.: Разыгрывание театральных представлений тоже не так уж приятно.
Т.Р.: Это что-то дает.
У.: Это ужасно.
Т.Р.: Это дает вам чувство выживания.
У.: У вас ведь все равно есть чувство выживания. Вы здесь вы выживаете. Я не понимаю, причем здесь театр?
Т.Р.: Он причем. Ваше замечание было очень театральным.
У.: Ну, если вы так говорите.
Т.Р.: Да, я так говорю.
У.: Хорошо. Теперь скажите мне почему я не существую. У меня есть вера в то, что я существую. Это очень реально. А когда вы говорите мне, что я не существую, я расстраиваюсь и пугаюсь и от этого у меня, даже, болит живот.
Т.Р.: Ну да, ну да.
У.: Что ну да?
Т.Р.: Вы очень напуганы, правда?
У.: Очень напугана. Это ужасно пугающая мысль?
Т.Р. Правильно. Если бы вы на самом деле существовали, вы бы не пугались.
У.: Я напугана потому, что вы, наверное, что-то знаете, чего я не знаю. И если вы утверждаете, что мы не существуем, то кто знает, может быть, вы и правы.
Т.Р.: Ну, так оно и есть.
У.: Кроме вас никто этого не знает. Что касается меня, то я существую.
Т.Р.: Не обязательно. Есть варианты, что вы не существуете. Посмотрите, то, что вы здесь, приложили усилия, чтобы прийти сюда, является выражением вашего несущетсвования. То, что вы слушаете мою чушь и расстраиваетесь и пугаетесь, есть выражение вашего несуществования.
У.: Потому что я не понимаю. Это очень трудно понять.
Т.Р.: Правильно. Нет никого, чтобы понимать, поэтому вы не можете понять.
У.: Это очень страшно думать, что ты не существуешь. Но что же, черт возьми, тогда происходит?